"Я пишу тебе в альбом…"

ПОСЛЕ третьего звонка с вопросом, не "вы ли в Кремле придумали это письмо Березовского? Экая заготовка!", я что-то забеспокоился.

Дело не в том, насколько правдоподобен Березовский в роли демократа.

Дело даже не в уровне лицемерия, пожалуй. ("Широкую общественную дискуссию" я вблизи наблюдал осенью 1997 года, когда Борис Абрамович, озабоченно отстегивая своих бульдогов, давал им понюхать туфлю Чубайса, озабоченный тем, успевают ли дискуссанты от Гусинского зайти с тылу?)

Дело в том, что барон-демократ дает публичную директиву контролируемой им системе давления на Конституцию. Киты русской демократии любят поговорить о "теневой экономике" и "авторитарном государстве". Но "теневая экономика" - это эвфемизм Государства-2, обильно профинансированной теневой квазигосударственности, которая не совместима с Конституцией и противостоит любой попытке ее реализации гражданами.

Проблема, названная Борисом Абрамовичем "ключевой" - "как совместить принципы свободы и демократии с необходимостью эффективного управления огромной страной", - существует, но недоговорена. При ее решении первым возникает вопрос: как освободить институты свободы и демократии от давления со стороны частного клуба "лидеров основополагающего демократического строительства"? Демократия в России введена революционно, в 1990-1991 гг. она закреплена Конституцией, а вот конституционный строй узурпирован неконституционными группами. Как освободить Российское государство от контроля со стороны глав Государства-2, в отличие от Путина не избиравшихся на эту роль, но рассматривающих демократию как пожизненное пэрство?

Бароны-демократы мало различимы в роли теневых политиков. Они господствуют над политикой через непубличные средства контроля публичных коммуникаций, например СМИ, профинансированные за счет изъятых из явного обращения сумм. Они используют свои публичные магистратуры в качестве инструмента и аппаратуры личного влияния; в этом смысле их интерес к СНГ или безопасности инструментально тождественны их интересу к еврейству. Они оберегают эти механизмы при помощи частных полувоенных формирований, практикующих насилие и в этом смысле технологически соприродных криминальным.

И - так называемым региональным.

Теневая политика - это сверхцентрализованная система частного управления регионами. Она базируется на старой территориальной системе, а в кризисных ситуациях мобилизует все местные силы: частные армии, частные спецслужбы, частных губернаторов, подставных акционеров и наемные профсоюзы, ставя массовые постановки, вроде "дела писателей", организует рельсовую войну (пиком которой должен был стать спланированный в Москве путч Хачилаева) и всякую мелочь, вроде киномитингов на Васильевском спуске.

Девиз теневого политического рынка - баланс интересов. Баланс, баланс - сперва баланс, а потом государство! "Саморегулирующие импульсы снизу!" - да, а как же, еще и - сбоку, сзади, слева и справа, но лучше всего изнутри! В итоге публичная власть не принадлежит гражданам, а - сотне господ-саморегуляторов, управляющих губернаторами, генерируя "импульсы" через многократно перепроданных министров. Гражданам остается "демократическая ментальность" - слово, которое полюбили за полное отсутствие какого-либо обязывающего смысла, и являющееся простым парафразом забытой советской сознательности.

Теневая демократия гиперцентрализована, и возникновение семерки сильных, децентрализованных средоточий федеральной власти - включая судебную - делает затруднительным постановку их под единообразный теневой контроль. "Решениям такого рода должна предшествовать широкая общественная дискуссия или референдум", - говорит светило русской теневой политики, внесший весомый вклад в глубочайшую деполитизацию общества, где дискуссию давно заменили выкрики и трещотки ряженых.

В бизнесе они не рассчитывают на ментальность. Каждый из "лидеров основополагающего демократического строительства" располагает надежной аппаратурой сопротивления властям, обеспеченной лояльными кадрами. Лояльными ему лично, не закону. В ведомствах Бориса Абрамовича и Владимира Александровича, подозреваю, не найдется ни одного менеджера, который не предпочтет любой приказ босса - любой статье Конституции. (Ментальность!) Очевидно, на какой стороне окажутся эти люди и управляемые ими структуры в момент кризиса: ставлю 20 копеек на конституционную лояльность Игоря Малашенко.

Парадокс России - искусственное, хорошо организованное - постановочное молчание масс, абсолютно доверяющих Путину, при беспрерывной и нарастающей болтливости противников. Эфир принадлежит дембаронам - попутчикам Путина. Кажущийся вакуум публичной поддержки - это артефакт, а не дефицит реальной поддержки. - Работа средств массовой информации, изъятых у общества и превращенных в одноканальный институт избирательного вещания (также оплачиваемый в значительной мере за счет бюджета).

Путин - выиграл кампанию, не имея на своей стороне надежной поддержки СМИ. Кампания-2000 была кампанией реального кандидата против группы виртуальных. В стране началось политическое наступление, возникла (впервые за 10 лет) общественная сила, поддержанная и возглавленная представителем власти.

Массовое демократическое движение 26 марта сего года конституционно пришло к власти, воспользовавшись расколом в Государстве-2, в группе дембаронов - "лидеров основополагающего демократического строительства". (Раскол этот, кстати, поставил свободу на крайний рубеж реальной - не ментальной только ликвидации.) Сегодня президент Путин - лидер массового движения за восстановление государства (а значит, способности российского общества к суверенному свободному существованию. Подорвана сама эта способность, отчего государственно неосуществима свобода).

У него нет организационной поддержки, элиты в большинстве - в лучшем случае попутчики Путина. Их политика - политика окружения Путина и его изоляции как первого шага к постановке в зависимость. Идет состязание на время. Главная политическая задача путинского большинства - опередить формирование единого фронта противников.

Действует не просто Путин, не он один. Действует путинское большинство, лидером которого выступает избранный народом глава государства. Это непреодолимая сила, политический форс-мажор. Ситуация, которая проходит и не повторится потому, что враги Путина, оценившие масштаб угрозы своим интересам, второй раз не дадут себя в нее загнать.

Только потому, что Путин организационно изолирован, сегодня он атакован, пока идеологически, а завтра, очень скоро - политически и организационно. Только оттого, что миллионы сторонников Путина искусственно устранены из публичной политики, они в момент кризиса будут лишены возможности реально ему помочь и подержать в споре о государстве. Путин организационно изолирован от путинского большинства. СМИ - институт теневой политики - не союзник, даже не всюду попутчик. Политическая сила существует как личная популярность. Раз так, если обрушить популярность Путина, то, может быть, исчезнет и путинское демократическое движение?

Тут Борис Абрамович Березовский говорит Владимиру Владимировичу Путину: руки вверх, сдавайтесь. А мы вам почитаем из Мандельштама.

Оборонно-наступательный потенциал теневой политики велик, централизован и консолидирован в большей степени, чем федеральный. Частные охранные армии, штурмовые спецслужбы, губернская и корпоративная цензура, организованные журналистские группировки, осуществляющие глушение и декоммуникацию общества, - организованная, высокотехнологичная политическая среда. В ней заняты более миллиона российских граждан, и это лучшие кадры страны. В кризисной ситуации Государство-2 имеет хорошие шансы захватить власть в стране и в столице. Если оно не будет демонтировано федеральной властью в течение текущего - 2000 года, в 2001 году Россия может получить другого президента.

Но это необязательно значит, что 16 миллионов избирателей, голосовавших 19 декабря за "Единство", и сорок миллионов, голосовавших за Путина 26 марта, станут пассивно наблюдать за отнятием у них государственной власти.

Отсюда перед путинским большинством возникают две несамоубийственные возможности: строить базу поддержки на государственной основе, то есть маневрировать, заключая сделки с демократическими баронами столицы и регионов (баланс! но тогда однажды придется выходить за пределы Конституции), или превратить массовую поддержку в публичную - на политической основе. Это означает строительство партии Путина.

Нет никакой оппозиции Путину, кроме дембаронов и отмобилизованных ими кадров. Бароны решают задачу ускоренного изобретения, построения и "раскрутки" ряженой оппозиции. Путин - наперегонки с баронами - решает задачу воссоздания свободного государства, описанного не у Мандельштама, а в Конституции. Поглядим, кто кого опередит.