"Третье крепостное право большевиков"

ПОСЛЕ проведения коллективизации аббревиатуру ВКП(б) в деревне расшифровывали как "Второе крепостное право большевиков". Теперь же, если будет принят рассматриваемый сегодня вариант Земельного кодекса, впору объявлять эру "Третьего крепостного права".

Спустя сто пятьдесят лет после Энгельса так ничему и не научившиеся у истории депутаты-коммунисты и аграрии в очередной раз пытаются доказать стране истинность его постулата: "┘Сельские рабочие могут избавиться от своей ужасающей нищеты только при условии, если прежде всего земля, являющаяся главным объектом их труда, будет изъята из частного владения и... обращена в общественную собственность, коллективно обрабатываемую товариществами сельских рабочих".

Предложенный вариант основного аграрного закона страны является еще более иррациональным, антирыночным и консервативным, чем предыдущие. В его тексте заложена возможность для национализации земельных наделов, переданных в собственность более чем 10 миллионам сельских жителей. Он запрещает реально существующий оборот земельных участков сельскохозяйственного назначения, вводит жесткие ограничения на размеры земельной собственности. В случае если Кодекс пройдет все инстанции, процессу становления рыночной экономики в сельском хозяйстве будет нанесен такой урон, что совершенные в 90-е годы ошибки аграрных реформ покажутся детскими шалостями. Также будут разрушены начала рыночной идеологии и новых социальных институтов, только начавших возникать в аграрном секторе и сельском сообществе. Обратимся к примерам.

1. Новый вариант открывает дорогу для "разукрупнения" наделов крупных собственников и арендаторов земельных участков, "размельчения" больших пакетов акций, собранных в аграрных акционерных обществах эффективными производителями.

Напомню, что в отличие от приватизации в промышленности в аграрный сектор не устремился спекулятивно-криминальный капитал. В сельских акционерных обществах в течение 90-х годов шел эволюционный процесс перетока акций от нерадивых работников к настоящим трудягам. Прежде всего именно те, кому, образно говоря, не хватало "на бутылку", продавали свои акции тем, кто в шесть утра уже, а в десять вечера еще был на рабочих местах. Постепенно у этих собственников сложились крупные пакеты акций, и теперь именно они определяют хозяйственную стратегию своих предприятий, жизнь сельских сообществ. Кодекс предлагает их наделы "ограничить" пятикратной среднерайонной нормой (пункт 3 статьи 95).

2. Кодекс исключает все возможности купли-продажи, дарения и залога земель сельскохозяйственного назначения, что резко ограничивает известную статью Конституции России. Даже постоянно декларируемое авторами документа право свободного оборота земель личного подсобного хозяйства ограничено лишь приусадебным участком. Пускать в оборот полевой участок (часть ЛПХ), обычно не превышающий гектар, на котором его хозяин занимался мелкотоварным производством, тоже нельзя (пункт 6 статьи 105).

3. По-прежнему не жалует Кодекс и фермеров. Мало того что они лишь ограниченно владеют выделенной им землей, авторы вводят жесткий отбор на эту "синекуру" российской экономической жизни. Если пожелавшие стать фермерами не являются членами сельскохозяйственных организаций, то первоначально они могут получить землю только в пожизненное наследуемое владение, бессрочное пользование или аренду. И лишь по истечении 10 лет их земля в размере среднерайонной нормы может быть переоформлена в собственность (пункт 1 статьи 100). Кроме того, кандидаты в фермеры должны иметь опыт работы в сельском хозяйстве либо аграрное образование и во всех случаях сдать квалификационный экзамен.

В условиях когда в стране заброшено порядка 30 млн. гектаров сельскохозяйственных земель и у государства нет средств на их поддержание, конечно, крайне необходимо вводить меру, используемую в мировой практике в ситуации земельного дефицита.

4. В пункте 1 статьи 101 указывается, что при прекращении деятельности фермерского хозяйства земельный участок должен быть возвращен государству или в муниципальную собственность. Продажа его не допускается (статья 76). Понятны опасения авторов документа. Однако подлинных хозяев волнует вопрос не только о возможном улучшении земли, но и о том, как вернуть вложенные средства, если от этой деятельности - всякое бывает - придется отказаться и землю, чтобы вернуть свое, придется продать. Почему бы, если авторы заботятся о предотвращении спекуляции и ориентируются на настоящих хозяев, не предложить эту меру с условием, что она не распространяется на тех, кто все же реально хозяйствовал не менее, например, 5 лет?

5. Возрождаются традиции крепостничества и в вопросе выхода из сельхозпредприятия. В пункте 2 статьи 99 записано, что для выхода из него со своим наделом члену организации необходимо получить согласие общего собрания. Норма эта бытовала в России полтора века назад и была отменена большевиками в период нэпа.

6. Родовые общины, казачьи общества, религиозные организации и объединения, моральные устои которых, казалось бы, не должны вызывать сомнения у авторов Земельного кодекса, ориентированных на патриархально-бюрократические ценности, могут получить землю лишь в бессрочное пользование и аренду (пункт 1 статьи 109). Правда, в пункте 4 этой же статьи употреблено слово "собственность", но это такая невиданная собственность, которую продавать нельзя.

7. Тем более не могут приниматься в расчет серьезные намерения иностранных граждан, коль скоро таковые бы возникли. Земли сельхозназначения они могут получить исключительно в аренду (пункт 4 статьи 45). В этом отношении Кодекс зачеркивает земельные законы ряда регионов страны (включая Татарстан), разрешивших право собственности для иностранцев. Отмечу, что мотивацией региональных разработчиков, предложивших эту норму, были не только демократизм или смелость, но и трезвый взгляд на вещи: если земли не востребуются отечественными земледельцами, то пусть на них работают иностранцы.

К сожалению, перечень подобных примеров можно продолжать. Но даже этих ограничений некоторым депутатам показалось мало. В своих "Поправках к проекту" из перечня земель, которые могут быть предоставлены сельхозорганизациям и фермерам, они, например, предлагают исключить леса. То есть если на участке есть определенное количество деревьев, то передавать его хозяйствующим субъектам нельзя.

И последнее. Из статьи 68 Кодекса исключен пункт, в котором подтверждается правовая сила документов на земельные участки, выданные гражданам ранее. Резонно. Без такого пункта вводить "Третье крепостное право" нельзя.