10 лет назад в нашей стране был введен институт президентства

	Три президента страны: два бывших и один будущий. Фото Бориса Кауфмана, Валерия Киселева, Артема Житенева (НГ-фото)

КАКИМИ БЫ событиями ни был насыщен календарь новейшей российской истории, но 15 марта - дата особая. Десять лет назад в Советском Союзе был введен институт президентства.

Для страны, где власть всегда держалась на принципах единоначалия, это был единственный вариант, при котором можно было проводить горбачевские реформы, сохраняя саму суть государства. По крайней мере на это надеялись те перестройщики, которые вынуждены были согласиться с отменой шестой статьи Конституции СССР о руководящей роли партии. С одной стороны, они не могли не понимать, что КПСС является стержнем существующей системы, без которой могучее государство может развалиться как карточный домик. С другой - широкое и мощное демократическое движение уже нельзя было остановить, и партия, которую они возглавляли, просто обязана была сохранить свое лицо, пойдя на уступки.

Объявленная Михаилом Горбачевым демократизация общества меняла и его статус как главы государства: генеральный секретарь ЦК КПСС добровольно слагал с себя партийные обязанности и становился президентом СССР. Однако наш институт президентства не имел ничего общего с той демократической структурой власти, которая существовала в развитых странах мира. По задумке, власть КПСС должна была мирно трансформироваться во власть Советов, что фактически было одно и то же, потому что все советские органы в Центре и на местах возглавляли надежные и проверенные партийные кадры. Вот почему, заявив на февральском пленуме ЦК КПСС о необходимости введения в стране поста президента, Горбачев поручил разработку этой идеи президиуму Верховного Совета СССР, который он сам и возглавлял. Первую скрипку в специальной комиссии по подготовке предложений, связанных с учреждением поста президента, играл соратник Горбачева и его лучший друг Анатолий Лукьянов, занимавший должность первого заместителя председателя ВС СССР. Как опытный юрист Анатолий Иванович не мог не знать, что президент страны избирается всенародным голосованием. Кроме соблюдения общепринятой процедуры выборов такой вариант всеобщего тайного голосования мог бы обеспечить Горбачеву не только абсолютную легитимность власти, но и по-настоящему прочные позиции. Но, по нашим данным, именно Лукьянов всячески отговаривал Михаила Горбачева от всенародных выборов, убеждая его в том, что он не так уж и популярен в народе, что он может проиграть "смутьяну и бунтарю" Борису Ельцину, во всенародных симпатиях к которому в то время можно было еще сильно сомневаться. И Горбачев дрогнул, он просто испугался. Тем более что Лукьянов убедил нерешительного генсека в том, что Верховный Совет вполне может сойти за "институт выборщиков" президента, хотя изменениями в Конституции СССР предусматривалось именно всенародное голосование.

Возможно, Анатолий Лукьянов на самом деле просто готовил пост главы государства для себя, ведь именно он становился председателем Верховного Совета (а вся власть и передавалась Советам). При этом должность президента страны автоматически становилась весьма декоративной. В скором времени это понял и сам Горбачев, когда в стране начался "парад суверенитетов", стали вспыхивать межнациональные конфликты, а президент мог только принимать документы, объявляющие сепаратистские решения незаконными, заявлять о своей непричастности к событиям, но никак не влиять на них. Став президентом СССР, Михаил Горбачев фактически не смог провести ни одного серьезного решения.

Ошибку Горбачева не повторил Борис Ельцин. Нельзя утверждать, что Ельцин гораздо в большей степени был нацелен на личную власть, чем Горбачев, но у него за спиной в то время не было столь "надежного" друга", как Лукьянов. Председатель Верховного Совета РСФСР не только согласился пойти на всенародные выборы президента Российской Федерации, но и выиграл их, набрав 57% голосов избирателей. Став легитимным главой государства и таким образом приблизив российскую модель власти к общепринятой демократической модели построения государства на основе института президентства, Ельцин тут же объявил не только о борьбе с коммунистами (на чем он, собственно, и завоевал себе очки), но и борьбе с Советами. Президентство помогло Ельцину объявить Россию суверенной республикой в составе СССР, но не избавило его от "головной боли" Горбачева - сепаратистских устремлений представителей местной власти субъектов Федерации, входящих в состав России. Ведь уже 12 июня 1991 года, когда он стал президентом России, в Татарстане подвели итоги выборов своего президента - Минтимера Шаймиева. Впоследствии Борис Ельцин, опасаясь, что Россия развалится, как и Советский Союз, вынужден был предлагать всем "местным президентам" брать столько суверенитета, сколько им нужно, одновременно укрепляя личную президентскую власть. Но в нашей стране демократическая власть на местах всегда оказывается сильнее власти в Центре и постепенно перерождается во всевластие "удельных князьков". Ельцин не смог бороться с местным сепаратизмом, зато с успехом выиграл настоящую битву с Верховным Советом, который становился сильнее, чем Кремль. И ему это простили как всенародно избранному президенту.

26 марта нам предстоят новые президентские выборы. В случае если к власти придут коммунисты (что, конечно же, маловероятно), об институте президентства нам стоит забыть, если, конечно, Геннадий Зюганов тут же не откажется от главного лозунга, с которым сегодня КПРФ идет на выборы: "Нет - президентству в России!" Разумеется, коммунистам гораздо ближе структура власти, построенная на принципах коллегиального руководства в лице политбюро. Генеральный секретарь партии будет, как и прежде, опираться на партдисциплину своих членов, а верхушка КПРФ возглавит парламент. Правда, при этом им нужно будет и кардинально изменить структуру власти на местах, превратив всех местных президентов или в председателей областных собраний, или в руководителей партячеек. Если же президентом России станет Владимир Путин, то не исключено, что ельцинской Конституции, и без того закрепляющей почти неограниченную власть главы государства, ему окажется мало. Не случайно еще до выборов с помощью письма трех губернаторов была инициирована дискуссия на тему возможности продления президентского срока правления и назначения глав субъектов Федерации. Страсть к усилению любой государственной власти, вероятно, продиктована российским менталитетом, какую бы модель построения государства ни взяли за основу.