Слово начальника выше закона

	Рисунок Вадима Мисюка

ПУТИН имеет все шансы стать весьма жестким президентом, доводящим до логического завершения все свои начинания. И это произойдет отчасти помимо его воли - примеры последних дней показывают, что любое его слово, любой намек воспринимаются чиновниками всех уровней как приказ, который нельзя игнорировать. Казалось бы, никаких угроз за непослушание не ожидается, однако главным в отношениях с и.о. президента для многих оказывается банальное желание заслужить похвалу. И согласно российским традициям, которым Путин верно следует, слово президента является тем, что выше закона.

История с Андреем Бабицким преподнесла очередной сюрприз - стоило только Владимиру Путину невзначай сказать, что он считает нецелесообразным содержание журналиста под стражей, как буквально через несколько часов самолет МВД доставил Бабицкого в Москву. Можно, конечно же, предположить, что дагестанские милиционеры и работники прокуратуры внезапно, подчиняясь исключительно зову собственной души, прониклись жалостью к корреспонденту Радио "Свобода" и забыли про свое намерение держать его в СИЗО до решения суда. Но в таком случае глубина их сострадания превышает границы человеческих возможностей - транспортировка подозреваемого до места постоянного проживания на самолете главы МВД России явно не входит в должностные обязанности Махачкалинского отдела внутренних дел. Так что предположение о случайном совпадении позиций премьера и милиционеров относится к области фантастики.

Нет никаких оснований полагать, что и.о. президента отдавал какие-либо специальные распоряжения по этому поводу. Но в результате Путин оказался в странном положении - высказанная им позиция в случае с Бабицким успешно заменила многие правовые процедуры. То, чего не смог достичь один из самых известных, но, как говорят, не самых профессиональных адвокатов страны Генри Резник, и.о. президента сделал в одну минуту, независимо от того, ставил ли он перед собой такую цель или нет. Конечный же результат, с одной стороны, можно объяснить могучей "политической целесообразностью" - теперь поднятый в СМИ шум по поводу "огромной ошибки Путина" и проигранного Сергеем Ястржембским информационного сражения постепенно затихнет.

Но "политическая целесообразность" может в будущем сыграть злую шутку - конечно же, нельзя ставить в один ряд истории Бабицкого и Гантамирова, однако освобождение последнего из тюрьмы до сих пор является одной из самых нелюбимых тем кремлевских чиновников. Кстати, не исключено, что рано или поздно именно имя бывшего мэра Грозного станет одним из упреков в адрес новой российской власти.

Выводы из истории чудесного спасения Андрея Бабицкого придется сделать многим, в том числе и Владимиру Путину. Он скорее всего и сам не ожидал, что его личное мнение (напомним, что во время встречи с доверенными лицами Путин выступал исключительно как кандидат на высший должностной пост) будет воспринято так буквально. Но в этом и состоит одна из нелегких обязанностей человека, наделенного властью, - помнить, что за спиной у него стоят сотни и тысячи исполнителей, готовых ухватиться за каждое слово.

Президент, пусть даже и с приставкой "и.о.", по определению обязан тщательно оценивать возможные последствия того, что произносит. Конечно же, любые погрешности в словах Путина кажутся незначительными по сравнению с теми экспромтами, которыми так славился Борис Ельцин. Но если слова Ельцина вызывали лишь бурю комментариев и пресс-секретарских "уточнений", то мнение Путина уже стало автоматически восприниматься почти как абсолютная истина или приказ.

То же самое произошло и на прошлой неделе - и.о. президента поставил твердую точку во всех спорах о причинах смерти Анатолия Собчака, безапелляционно заявив, что первый питерский мэр погиб в результате целенаправленной травли. Да, конечно, в этом случае верх взяли эмоции, однако теперь мало у кого возникают сомнения в глубочайшей вине Владимира Яковлева и тех, кто стоял за его успешным избранием в 96-м году.

В любом случае - подозревает ли Владимир Путин о том, что его пожелания воспринимаются чиновниками выше любого закона, или не подозревает - он должен быть предельно аккуратен. Те, кто услужливо подставляет плечо, могут при случае подставить и ножку.