Гражданская дипломатия после
империи

НЕ СЕКРЕТ, что любая серьезная внешнеполитическая инициатива России неизменно воспринималась извне как еще одна попытка имперского реванша. Читая прессу, как зарубежную, так и нашу, неизменно сталкиваешься с подобными оценками буквально каждого саммита стран СНГ или переговоров с соседями на высоком уровне. Правда, положа руку на сердце, МИД и наши СМИ никогда не были сильны в наступлении. Хотя бы со знанием дела в отстаивании интересов России за рубежом. Что до ельцинской администрации, то она проявила решительность в этом вопросе лишь однажды: решительно одернула генерала Николаева, попытавшегося улаживать дела с сопредельным государством без оглядки на Кремль. Причем как МИД, так и Кремль можно понять: там никто не хочет прослыть реваншистом - тем более с учетом сербского опыта.

Риск же этот будет оставаться еще достаточно долго. Общественное мнение в соседних странах - от правящих кругов и до рядового избирателя - не готово воспринимать Россию как просто соседа. Его нужно готовить к этому еще не один год. PR нужен не только для внутреннего, но и для внешнего пользования. И в формировании нового облика России роль отечественных средств массовой информации пока куда ниже, чем это необходимо. А мы не то что не сетовали, мы об этом забыли. Вспоминаю, как в пылу предвыборной кампании, в преддверии Стамбульского саммита, лучшие политические умы России были заняты не вопросами внешней политики своей страны, а блокостроительством внутри государства. Вот и получается, что мы здесь строим блок, а там - трубопровод. И все усилия МИДа либо Минсотрудничества здесь будут тщетны. Не потому, что плохи сами эти структуры или кадры подкачали, - просто не только их, как говорится, епархия. Влиять на общественное мнение в другой стране можно и нужно методами гражданской дипломатии и добрым словом.

Каковы же эти методы?

Вспомним для начала, что Россия - страна многонациональная, а в ее столице доля нерусского населения вообще равна едва ли не половине. Причем, если в советское время любая диаспора в основном самовоспроизводилась и к тому же довольно быстро ассимилировалась, то сейчас ее рост принял взрывной характер из-за наплыва беженцев и мигрантов, она стала более закрытой и даже структурированной - с признаками лидера, официальными правами и наличием своего лобби на самых разных политических уровнях.

У наиболее культурной части коренного населения все это обсуждать не принято. И не только потому, что для русского интеллигента расовая дискриминация чужда, дело в том, что научные, культурные и информационные слои России становятся все более многонациональными. У наименее культурной части, напротив, бытует мнение, выражаемое нехитрым лозунгом: "Не наши - вон!". Но все же, что государству делать с диаспорами, кроме перманентных регистраций? Если оно, соблюдая правила приличия, будет игнорировать их, они все равно никуда не денутся. Зато, оставаясь вне поля зрения и внимания власти, станут питательной средой не только для криминала. Если же создать лицам некоренной национальности такие условия, чтобы, как говорится, сами убирались подобру, откуда пришли, так ведь на это еще и силы нужны (не все же "подобру" согласятся), да и мировое сообщество расистские режимы не очень жалует. О моральном аспекте проблемы умолчу, о нем и без меня говорилось немало.

Но позвольте, господа! Ведь диаспора - это готовый инструмент гражданской дипломатии. В силу своего двойственного положения ее представители - естественные посредники между российским обществом и своей исторической родиной. Они поддерживают регулярный контакт с обеими сторонами и до известной степени с обеими себя отождествляют. У нас как-то больше принято говорить, что во всех спорных ситуациях эти люди склонны оправдывать перед россиянами своих земляков. Но многие ли из нас знают, что они говорят землякам о россиянах? Отвечу: говорят то, как их воспринимают. По образному выражению Гегеля, "кто разумно смотрит на мир, на того и мир смотрит разумно". Так ведь в наших же интересах, чтобы в Ташкенте и Кишиневе, Минске и Киеве эти люди говорили: они там - такие же люди, как и мы, к тому же доброжелательные, а значит, не надо бояться их, надо с ними дружить. И поверьте, их послушают. Тем более что лидеры диаспоры не только здесь, но и у себя на родине люди влиятельные.

Еще одна сила, от которой не отмахнется ни одно правительство, - это международные общественные организации. Говорю так не только потому, что сам представляю одну из них. На личном опыте я не раз уже сумел убедиться, что мы - действительно реальная сила, наполняющая гуманитарным содержанием интегрирующие процессы. Взять, к примеру, организованную нами прошлым летом международную конференцию журналистов на приморском курорте Чакви (Грузия). Встречу более сотни ведущих обозревателей, главных редакторов СМИ и лидеров творческих союзов - в полном смысле слова лидеров общественного мнения постсоветского пространства, - которую сочли необходимым посетить спикер грузинского парламента Жвания и лидер Республики Аджария Абашидзе (оба, кстати, возможные кандидаты на будущих выборах президента Грузии), мы провели на достойном уровне. И при том, что Международная конфедерация журналистских союзов - правопреемница Союза журналистов СССР, никто даже в мыслях не держал обвинить нас в реваншизме. Напротив, все спрашивали: как у вас дела? Все сокрушались: как редко удается видеться! Все интересовались: когда же соберемся снова? Таких встреч мы проводим в среднем по пять в год.

Думаю, то же самое мог бы рассказать о своей работе лидер Международного союза театральных деятелей Кирилл Лавров. И глава Международного союза кинематографистов Рустам Ибрагимбеков тоже мог бы. Да и любой - таких организаций, как наша, на постсоветском пространстве немало. У всех у них туго со средствами. Но у всех есть общее дело, не знающее государственных границ. И люди, делающие это дело, являются гордостью не только своего народа. А потому их голоса всегда услышат и правители, и простые граждане.

Вот почему мне и кажется, что в подготовке любых международных акций, не говоря уже о межгосударственных договорах и соглашениях, роль общественности должна быть большей. Ручаюсь, что если бы тем же саммитам лидеров СНГ в свое время предшествовали встречи журналистов, писателей, ученых с той же повесткой, заинтересованность общества в переговорах государственных лидеров возросла бы многократно. И господа президенты уже не встречались бы как бы сами по себе.

Наконец, во внешней политике есть и еще один не учтенный нашими уважаемыми политиками фактор - культурное влияние, в первую очередь на молодежь. Слава Богу, тут России есть еще чем поделиться с соседями. Армянин, представитель культуры несравненно более древней, чем русская, я не стесняюсь признать, что именно через русскую культуру приобщился к мировым ценностям.

И не я один такой. И даже не только люди моего поколения и старше. Сегодня молодежь из всех стран, входивших некогда в СССР (сужу по представителям своей профессии), активно добивается получения образования именно в России. Ведь не секрет, что нигде в бывшей империи нет такой журналистской школы, как в Москве. Ни одна телекомпания и ни одно издательство у наших соседей не обладают такой мощной технологической базой, как в России. И в то же время нигде в дальнем зарубежье приобщение к тайнам нашего профессионального мастерства не стоит так дешево и не допускается так охотно и доброжелательно, как у нас.

Так, в этом году при факультете журналистики МГУ был открыт международный курс для студентов из стран СНГ и Балтии. Сделано это тоже, кстати, без участия какой-либо "руководящей и направляющей силы" - исключительно при поддержке ректора МГУ Садовничего, декана факультета Засурского и руководства МКЖС. Мы договорились также проводить набор на международный курс ежегодно. И хотя это потребовало от университета затрат, для России они окупятся, можно не сомневаться. Ведь для этих ребят любимые учителя и университетские товарищи уже никогда не будут ни "империалистами", ни "реваншистами".

Пройдут годы, и в историю отойдет поколение, помнящее, как выглядит империя и панически боящееся ее реставрации. И то, как будут воспринимать друг друга наши дети и внуки, а значит, как они поладят, зависит сейчас от нас.