Чеченский перелом

	Владимир Путин и Кофи Аннан не сделали Чечню главной темой разговора. Фото АП

ВИЗИТ в Москву генерального секретаря ООН Кофи Аннана, который был вчера принят Владимиром Путиным, интересен прежде всего тем, чего во время этого визита не было. Не было доминирования "чеченской темы" - она в беседах Аннана с российским лидером, так же, как с Игорем Ивановым или главой внешней разведки Вячеславом Трубниковым, заняла свое почетное место среди прочих тем. Скажем, обсуждались уроки косовского конфликта и взаимодействие России и ООН в случае возникновения подобных ситуаций. При этом российская сторона заявила, что будет придерживаться принципа неприемлемости вмешательства во внутренние дела суверенных государств под видом гуманитарной интервенции. Это Чечня. И это также нормальный разговор, могущий дать какие-то реальные плоды.

Перед нами только один из небольших признаков того, что заканчивается испытание Путина на чеченский излом - а именно: мощный натиск на Москву со стороны, как иногда казалось, чуть ли не половины мира с требованием прекратить военную операцию в Чечне под угрозой самых серьезных санкций. Требованием, добавим, заведомо не выполнимым, а поэтому ставшим испытанием для всей "послеельцинской" администрации. Администрация не испугалась санкций и сумела отбить первый и довольно серьезный натиск европейцев (американцы пока, до приезда в Москву Мадлен Олбрайт, держатся на заднем плане). Все, что могли нам сказать в этом контексте, сказано, и все нужные ответы даны. Чечня остается действительно главной и тяжелейшей внутриполитической проблемой Путина, но она, видимо, не будет больше причиной столь серьезного внешнеполитического кризиса, который - что очевидно - Москва имела с прошлой осени. Вместо кризиса будет нечто иное - текущая, хотя и очень тяжелая, работа.

Может быть, к этой оптимистической оценке надо внести поправку: речь не столько о свершившемся факте, сколько о переломе на этом направлении. Слово "перелом" может иметь точное математическое определение: когда позитивные "очки" начинают превышать негативные. Это очень наглядно было видно в Страсбурге, на состоявшихся накануне в Парламентской ассамблее Совета Европы слушаниях по Чечне, а затем и голосовании по ограничению полномочий российской парламентской делегации (в качестве санкции за Чечню).

Голосование шло на редкость напряженно для этой организации. Если еще месяц назад был шанс, что наших парламентариев "вынесли" бы из зала единогласно, то сейчас ассамблее пришлось голосовать вставанием и считать голоса. На ПАСЕ часто подсчета такого не ведется, там в моде единодушие, демонстрируемое лесом поднятых рук. Но на этот раз ассамблея, на взгляд, раскололась пополам. И не только на взгляд. За сохранение всех полномочий за нашей делегацией высказались 83 человека, против - 71 при 9 воздержавшихся. Это и есть тот самый перелом, выражаемый во вполне конкретных цифрах.

Что произошло? Парламентарии из фактически всех европейских стран начали, наконец, всерьез изучать ситуацию в Чечне. Ранее мы имели глухую Берлинскую стену непонимания и нежелания разбираться. Общественное мнение Запада кормилось до смешного предвзятыми корреспонденциями СМИ и мастерски организованной пропагандой Грозного (в Страсбурге чеченцы, например, раздавали очередную порцию сведений на CD-ROM) на фоне "наличия отсутствия" аналогичных пропагандистских усилий Москвы. Можно было, конечно, игнорировать такие организации, как ПАСЕ - ее влияние российская публика склонна преувеличивать, ведь это в конечном счете хоть и уважаемая, но всего лишь общественная организация, занятая в основном правами человека и издающая рекомендательные резолюции - не более. Можно было без особых материальных последствий хлопнуть дверью.

Но с ПАСЕ Москва начала работать. Организовали поездку в Чечню делегации ассамблеи. Очень серьезными были сами слушания в Страсбурге, переполнен цифрами и фактами доклад МИД в адрес этой организации.

Результат: те, кто желал слушать, поняли, что все не совсем так, как им казалось раньше. И сейчас ПАСЕ - можно сказать, и Запад в целом - начинает признавать, во-первых, что в Чечне был преступный режим. Во-вторых, с поправками и оговорками, что военная операция против него оправданна и необходима. Это громадный сдвиг, который, возможно, не так заметен, если не присматриваться к принятой в Страсбурге грозной резолюции в адрес России по поводу Чечни.

Суть же ее в том, что подвергается критике не сам факт операции, а методы ее проведения. Европейцы лишь хотели бы, чтобы из-за этой операции не нарушались права ни в чем не повинных людей. Отвлекаясь от очевидных параллелей с югославской операцией, надо заметить, что эта позиция по большому счету может только приветствоваться. Поэтому, начиная со страсбурских слушаний, Россия постарается сотрудничать и с ПАСЕ, и с Западом вообще в налаживании мирной жизни в республике.

Не будем переоценивать случившегося. Резолюция, которую несколько часов обсуждали парламентарии, невыполнима. Не от мира сего требование прекращения огня до начала переговоров - это показывает наш опыт, но европейцы его пока только начинают изучать. Нереально требование начать переговоры, по сути, с любыми представителями чеченской стороны - и это тоже проверено на опыте. Нереальны и еще несколько пунктов этого документа, причем на слушаниях видно было, что воспринимать фактические доводы российских парламентариев или представителей МИДа ассамблея не хочет, - работает мощная инерция отторжения новой информации. И все же голосование показывает, что перелом есть. А это немало.