Политика как концентрированная информация

ПОСМОТРИТЕ повнимательнее на российский политический бомонд, особенно в моменты его жесточайшей конкуренции, и вы увидите, что водораздел чаще всего проходит по отношению к информации и умению владеть ею.

С падением классовой закрытости Россию накрыла "информационная волна" как часть процесса глобализации.

Если зловещим символом XX века стало ядерное оружие, то в наступающем столетии, скорее всего, политические страсти будут разрешаться в сфере информационной.

Слишком дорогой стала цена вооруженных конфликтов, тем более с эвентуальным применением сверхоружия, чтобы настаивать на классической формуле Клаузевица - "война есть продолжение политики, только другими средствами".

На этот раз новое вторглось как-то незаметно, бочком, на мягких лапах, без фейерверков, которыми в Аламогордо в пустыне Нью-Мексико более полувека тому назад было отмечено рождение оружия "судного дня".

Мир на глазах стал погружаться в пучину "информационных войн". Ощутимый еще совсем недавно (да еще как!) рубеж между политикой внутренней и международной стал стремительно стираться с падением железных занавесов, бетонных стен и прочих заборов. Политика сменила привязанности, обручившись с новой реальностью информацией.

Если на заре ушедшего века вульгарные материалисты твердили, что "политика есть концентрированная экономика", то нынче впору говорить совсем другое.

Причем в мире больших геополитических борений, неудержимых поисков коммерческой выгоды и, разумеется, прежде всего неослабевающей борьбы за власть, будь то над собственными подданными или над собратьями по международному сообществу, все идет по привычной схеме: "свободный поток информации" вроде бы во благо всем, как когда-то идеалисты приветствовали приход атома, а потом оказывается, что не все так просто.

По большому счету политике безразлично, как добиваться решения поставленных целей, главное, чтобы эффективно, по возможности экономно и уж в любом случае без лишнего риска. Если противник уступит сам, то и слава богу, если - нет, то его надо подтолкнуть, вопрос только как, какими средствами.

Если говорить конкретно о России, то мы только-только начинаем отходить от того приступа национального идиотизма и эйфории, которые охватили нас после десятилетий "исторического одиночества" (фраза Ленина).

Словом, как у нашего кавказского мудреца Расула Гамзатова: "Бежал на запах мяса, думал плов, а прибежал - гляжу клеймят ослов".

Пока образовавшийся вакуум власти после смены социальных ориентиров постепенно заполнялся новыми интересами, прошло время, упущенное, но не безнадежно.

Пока еще не поздно, надо научиться играть по новым правилам. Информация - важнейшее среди них. И играть не примитивно, выплескивая помои компромата, втягиваясь запоздало в информационные войны на правах ответчика.

Играть цивилизованно, ни в коем случае не пытаясь выместить раздражение на том, что неизбежно поссорит нас с остальным миром и со своим собственным народом, - свободе слова, информационной открытости, правах журналистов.

Власти нельзя свои собственные просчеты вымещать на крайних средствах массовой информации, которые при всех своих отдельных недостатках стараются честно служить не власти, а гражданскому обществу, то есть всем нам, то есть избирателям.

Что греха таить, в России никогда не было культуры информационного обустройства крупных событий, будь то во внутренней или международной политике. "Дать отлуп" идеологическому противнику, как говорили в ЦК КПСС, "вскрыть нищету" буржуазных идеологов или откомментировать чудо-мысли очередного вождя - это пожалуйста.

А вот чтобы не наспех и без опоздания создавать Росинформцентр и что-то серьезное сделать заранее, наверное, это противоречит нашему характеру, лучшие черты которого раскрываются именно в жесточайшие кризисы, скажем, как в первые месяцы гитлеровского нашествия перевод советской промышленности за Урал.

Неслыханное дело, генералам в Чечне, видимо, за неимением лучшего приходится брать на себя роль пропагандистов собственных действий.

Другие в мире не столь стеснительны и куда более расторопны, когда затрагиваются их жизненно важные интересы, порой за много километров от собственных берегов. В Пентагоне, например, существует служебная инструкция, экземпляр которой хранится у меня, запрещающая дезинформацию общественности. Исключение, правда, официально делается для... театра военных действий, что и происходило во время "войны в Заливе" или во время бомбежек Югославии.

На Западе нет предубеждения против использования частных информационных ресурсов, когда, по существу, затронуты государственные интересы. Более того, им поручаются порой наиболее деликатные дела, которые лучше всего делать не от лица власти. Известный телеклип в США, показывающий жестокости иракской солдатни в Кувейте, имевший большой пропагандистский эффект, был запущен крупнейшим РR-агентством "Mill&Knowlton". Это нормальная деловая практика поддержки своего государства и форма заработка.

А у нас сложилась ситуация, когда 90% информации о событиях в России на английском языке ключевая иностранная аудитория - политологи, дипломаты, журналисты, бизнесмены, то есть кого принято называть "opinion leаders", ежедневно получает от крупнейших западных информационных агентств и печатных изданий.

Стоит ли после этого удивляться, что информационный компонент международной политики складывается крайне неблагоприятно для нас, со всеми вытекающими последствиями для имиджа России и ее внешнеполитической деятельности.

Дело, думается, все-таки не в недостатке средств, как принято считать, а в отсутствии последовательной политической воли. Еще немало лиц наверху - дети закрытого общества с пренебрежением отмахиваются, когда речь идет об общественном мнении. Как ни странно, война в Чечне усилила эти настроения, как и желание закрыть все поплотнее от посторонних глаз.

Политика - дама капризная, которая не простит дезертирства с информационного поля. Приумножить здесь наш потенциал, создать "позицию силы" - задача ответственная.