Преемник президента

	Владимир Путин. Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Внутренняя упорядоченность создала Путину репутацию умного, дальновидного руководителя. Собственная дисциплинированность и стремление к налаживанию дисциплины выработали в нем навыки хорошего организатора. Многолетняя привычка к разумному самообузданию выработала в нем исключительную выдержку (хотя по натуре Путин склонен к сильным эмоциональным проявлениям). Как подобает закаленному бойцу, у него непроницаемо прочная внешняя психологическая оболочка сочетается с мгновенной реакцией. Путин очень осторожен, ибо прекрасно знает цену риска на своем личном опыте. Он не любит выставляться на первый план, это также выработано длительной практикой выполнения сложнейших и деликатнейших обязанностей.

Путин исключительно рационален, а потому предпочитает лобовым атакам дипломатические ходы. При этом соединение развитого интеллекта и твердых принципов придает ему уверенность в себе и внутреннюю прочность, обеспечивая необходимое преимущество над противниками и партнерами. В отношениях с подчиненными, начальниками, друзьями и недругами он умеет действовать в самом широком диапазоне жесткости и гибкости, не выходя при этом за рамки собственных представлений о дозволенном и недозволенном.

У своих руководителей Путин всегда создавал себе репутацию преданного, лояльного человека. У подчиненных - впечатление, что за таким начальником - "как за каменной стеной". Путин никого никогда не "сдавал" даже в ущерб собственным политическим интересам.

В исполнении своих обязанностей он большой формалист, предпочитает вести дела в официально установленном порядке, а не через "теневых" советников и приближенных лиц. При том достаточно прост и демократичен в манере поведения, сравнительно доступен для подчиненных. Никто не может сказать, что Путин обращает особое внимание на политические взгляды и политическое прошлое своих сотрудников. Тем не менее он (как уверяют) считает необходимым для себя знать всю подноготную о тех, с кем приходится работать.

Юные годы

Владимир Путин родился в Ленинграде-Питере-Петербурге - в городе, где на протяжении двух с половиной веков разыгрывалась непрерывная череда исторических мистерий. В городе, где в последние десятилетия эпохи "реального социализма" видения великого прошлого выглядели рациональнее и материальнее, чем мистически неуловимое содержание обессмысленного настоящего. Великий имперский город с областной судьбой.

Явившись на свет в семье рабочих, Путин должен был утверждаться на первых ступенях жизненной карьеры исключительно собственными усилиями. Первейшей потребностью было - овладеть способами отстаивания своего места в неупорядоченном, несовершенном мире. Он стал серьезно заниматься борьбой самбо - это совершенно рыцарский вид боевого искусства, направленный на то, чтобы самый обыкновенный человек мог защитить себя и окружающих против физически более сильного хулигана или даже вооруженного громилы. Чтобы не "вырубить" противника (как в карате), а только обезоружить и нейтрализовать, дабы потом, не чиня самосуд, отдать преступника в руки стражей порядка. Со временем Путин стал великолепным самбистом, мастером спорта, выигрывал крупные соревнования, но отнюдь не спорт избрал основным движителем своей карьеры.

Он поступил на юридический факультет Ленинградского университета, где учился на одни "пятерки". Как вспоминают однокурсники, Путин был редким гостем на студенческих вечеринках. Чаще всего его можно было застать в библиотеках. С 4-го курса Путин стал обучаться по индивидуальному плану.

В те годы на юрфаке университета преподавал Анатолий Собчак. Он был научным руководителем студента Путина и был его куратором по защите диплома.

Диплом на тему "Принцип наиболее благоприятствующей нации в международном праве" Владимир Путин защитил на "отлично".

Женился он уже после выпуска на родной сестре своего однокурсника, которая некоторое время была вузовским преподавателем.

Карьера: начальные ступени

В 1975 году выпускник Ленинградского университета Владимир Путин направляется для прохождения службы в органы КГБ. Закончив Высшую школу КГБ в Москве, он попал в Первое управление (внешняя разведка). В течение десяти лет работал на различных должностях в Ленинграде, а в 1985 году был направлен в Группу советских войск в Германии, в Лейпциг, где в течение пяти лет служил под "крышей" начальника Дома советско-германской дружбы.

В 1989 году сравнительно спокойное, застойно-благополучное существование "первого социалистического государства на немецкой земле" было взорвано мощным народным движением за демократию и объединение двух германских государств, инициированным сообщениями, приходившими из Советского Союза, где горбачевская "перестройка" шла прямым ходом к краху компартийного режима. В мае произошел исторический Первый съезд народных депутатов СССР, расшатавший все скрепы политической системы СССР, а уже в ноябре пала Берлинская стена. Не под натиском вооруженного врага, а под аплодисменты собственного народа исчезла с политической карты Германская демократическая республика.

Сотрудник организации, обеспечивавшей всесторонюю безопасность Советской империи, стал свидетелем падения (точнее - добровольной сдачи) ее важнейшего бастиона на западном направлении. Дальнейшее пребывание в "органах" казалось уже бессмысленным, поскольку Путин в отличие от некоторых других вовсе не собирался воспользоваться неразберихой, воцарившейся тогда в Западной группе советских войск, для решения собственных материальных проблем. Он добился перевода в действующий резерв, вернулся в начале 1990 года в Ленинград и устроился на работу в ЛГУ - помощником ректора по международным делам. Занимался, помимо прочего, совместными предприятиями, которыми по моде времени и из желания укрепить финансовое положение обзавелся тогда университет. Мелкие, хлопотные дела, дававшие, однако, великолепный тренинг в сфере реальной рыночной экономики.

В конце весны 1990 года Анатолий Собчак, только что ставший первым лицом города - председателем Ленинградского совета народных депутатов, пригласил Путина работать в Ленсовете советником по международным вопросам. После избрания 12 июня 1991 года Собчака мэром Ленинграда Путин стал председателем городского комитета по внешним связям - весьма важного властного подразделения для такого региона, как Санкт-Петербург.

За июнь 1991 - июнь 1996-го Путин превратился в одну из самых заметных и влиятельных фигур в городской политике. Близкие к официальным кругам люди за глаза стали называть Путина "серым кардиналом". Без его ведома в мэрии практически ничего не решалось. По утверждению источников, Собчак (человек не слишком доверчивый, который часто менял мнение об окружавших его людях) Путину доверял неизменно. В отсутствие мэра (Собчак часто бывал за рубежом и много ездил по стране) его обязанности исполнял не вице-мэр, а председатель Комитета по внешним связям Путин. Когда Российское информационное агентство решило прикрепить к Собчаку своего корреспондента, чтобы он освещал все передвижения мэра по стране, этим занимался Путин. При том, как до прихода в мэрию, так и после него, Путин сохранял определенную дистанцию по отношению к Собчаку. Фактически принимая самостоятельные решения, он постоянно подчеркивал, что нужно посоветоваться с Собчаком. Даже тогда, когда он оставался за мэра (что случалось часто), Путин старался подчеркнуть свое "вспомогательное" положение.

В августе 1991 года Путин предусмотрительно встретил мэра в аэропорту с усиленной охраной. В эти дни Путин был почти незаметен, но, без сомнения, сыграл важнейшую роль в непростых переговорах, которые Собчак вел с руководством ленинградского КГБ, а также с военными, стремясь добиться хотя бы их нейтралитета в отношении городских властей, выступивших против ГКЧП.

В 1994 году Путин, занимая пост председателя Комитета по внешним связям, стал первым заместителем председателя правительства Петербурга. При этом его функции и влияние были достаточно обширны. Он занимался дипломатическими представительствами, гостиницами, игорным бизнесом, общественными объединениями, курировал все силовые структуры. Одновременно Путин занимался крупными инвестиционными проектами. При этом его влияние на Собчака уже тогда было значительным. Собчак довольно часто использовал Путина для ведения различных переговоров. Когда Путин стал заметной фигурой в Петербурге, журналисты часто донимали Собчака вопросом, почему он взял на работу гэбэшника. На это Собчак неизменно отвечал: "Он не гэбэшник, а мой ученик".

Осенью 1995-го, когда по всем регионам стали создаваться структуры НДР, возглавлять их должны были или губернаторы, или их заместители. Анатолий Собчак предпочел "направить для руководства" своего первого зама: Путин стал председателем совета городского отделения НДР и ответственным за думскую предвыборную кампанию НДР в Петербурге.

В конечном итоге Путин оказался практически единственным из первой команды "питерских демократов", кто оставался при Собчаке до самого поражения петербургского мэра на выборах 1996 года. После поражения Собчака на губернаторских выборах Путин наотрез отказался работать с Яковлевым, заявив, что это "будет выглядеть предательством". Не отказался Путин от своих отношений с бывшим руководителем и тогда, когда Собчак стал фигурантом ординарного коррупционного дела и скрывался от чрезмерной ретивости следователей во Франции.

В тот же период, в 1996 году, Путин стал кандидатом экономических наук. Диссертацию на тему "Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений" он защитил в Санкт-Петербургском горном институте. Ректор этого института Владимир Литвиненко позже заявит в одном из интервью: "Эта работа была больше чем кандидатская, она смело могла бы претендовать на докторскую. Я считаю, что Путин профессиональный экономист высокого класса".

В московских коридорах власти

Вскоре после ухода из правительства Санкт-Петербурга Путина пригласили на работу в Москву, где он занял должность заместителя управляющего делами президента России Павла Бородина. Здесь он занимался юридическими и внешнеэкономическими делами. Именно он в первую очередь определял судьбу собственности Министерства внешнеэкономических связей в тех странах, где его представительства закрылись.

В марте 1997 года Путин перешел на работу в администрацию президента. На пост руководителя Контрольного управления президента Российской Федерации его порекомендовал Алексей Кудрин, тоже питерский выходец. В мае 1998 года Владимир Путин стал куратором регионов и первым заместителем руководителя администрации президента с расширенными полномочиями. А затем, 28 июля 1998 года Владимир Путин был назначен директором ФСБ России.

Это случилось в период очередного кризисного обострения - видимо, Ельцин уже интуитивно почувствовал неизбежность очередных политических потрясений и стал укреплять свои позиции проверенными кадрами. Скорее всего, именно тогда внимание президента впервые привлекла фигура внешне незаметного, но весьма толкового и расторопного чиновника. Вероятно, президент по своему обыкновению подробно ознакомился с личным делом Путина и сделал собственные выводы, которые уже после подписания указа о новом назначении заложил в дальний угол памяти.

Во главе ФСБ Путин оказался, будучи подполковником, а полковником он стал уже позже. Многие кадровые сотрудники ФСБ встретили назначение главой ведомства какого-то подполковника запаса с нескрываемым недовольством. Но вскоре сослуживцам довелось убедиться в высоком профессионализме, а также и в административных талантах Путина. За короткий срок он провел глубокую реорганизацию, сократил центральный аппарат (с 6 до 4 тыс. человек), укрепив при этом региональные звенья ФСБ.

Считают, что именно Путин после утверждения на Лубянке помог Анатолию Собчаку вернуться в Россию, несмотря на то что поддержка питерского экс-мэра (изрядно подпортившего свою репутацию пресловутым "квартирным вопросом") могла существенно повредить политической репутации поддерживающего.

Путин возглавил ФСБ незадолго до августовского краха, инициировавшего острейший политический кризис, завершившийся лишь 11 сентября 1998 года после утверждения в Госдуме компромиссной фигуры Евгения Примакова на посту премьер-министра. Данное событие ознаменовало финал очередной политической схватки, в которой Борис Ельцин впервые за все последние годы потерпел жестокое, хотя и неокончательное поражение. Для президента это обернулось, помимо прочего, упадком сил и обострением многочисленных физических недугов, так что многие в кремлевской и белодомовской верхушке поспешили мысленно распрощаться с первостроителем российской демократии и задавались лишь вопросом, когда же Ельцин окончательно уйдет с политической арены?

Путин не мог в тот момент отречься от "безнадежного дела Ельцина" - как ранее он не отрекся от своего предыдущего политического патрона, Анатолия Собчака.

В ходе кадровых передвижений осени 1998 года знаковым моментом стало назначение директора ФПС Николая Бордюжи на пост секретаря Совбеза. Вскоре президент, немного окрепший от своих сезонных осенних болячек, вдруг "проникся" к экс-пограничнику и 7.12.98 г. назначил его главой своей администрации вместо Валентина Юмашева - то было еще одно знаковое событие. Разочаровавшись в "молодых реформаторах", равно как и в "опытных хозяйственниках", Ельцин обратил свои симпатии к офицерскому корпусу.

Предугадывая неминуемую активизацию Ельцина к весенне-летнему политическому сезону и не рассчитывая на его благоволение, Примаков в конце января 1999 года предложил заключить некий пакт о взаимном согласии ветвей власти, сердцевинным элементом которого стал бы отказ президента от права производить существенные кадровые перестановки в правительстве без согласования с Федеральным собранием - реализация этого положения, сделав правительство практически несменяемым, закрепила бы первенствующее положение премьера в системе исполнительной власти.

Это весьма скромное по форме предложение главы правительства инициировало очередной тур противоборства в сферах публичной и аппаратной политики. В марте-апреле в борьбу был втянут генпрокурор Скуратов, пытавшийся выкарабкаться из последствий собственного "секс-скандала", политизировав расследования уголовных дел по некоторым структурам крупного бизнеса и представляя себя жертвой происков "кремлевских коррупционеров". Когда Совет Федерации (где задавали тон деятели, уже фактически ставшие в явную либо тайную оппозицию к Ельцину) вторично отверг предложение об отставке Скуратова с генрокурорского поста, в схватку пришлось вступать и Путину. Лишь с непосредственным участием директора ФСБ удалось собрать улики, необходимые для того, чтобы открыть против Скуратова уголовное дело и соответственно отстранить его от руководства Генпрокуратурой.

В апреле 1999 года, как раз в период обострения ситуации вокруг Генпрокуратуры, Путина назначили секретарем Совета безопасности Российской Федерации при сохранении прежней должности. Фактически он стал главным "щитоносцем" президента, сменив в этом статусе Николая Бордюжу.

Между тем к маю 1999 года расклад карт в политической игре определился в пользу президента. Сделав свое дело, чрезмерно независимый от президента и опирающийся на парламентскую оппозицию премьер должен был уйти, его преемником стал Сергей Степашин, незадолго до того возведенный в ранг первого вице-премьера. Оставаясь за кулисами событий, Путин тем не менее оказал значительное влияние на формирование кабинета - как в отношении его структуры, так и по кадровому составу.

Вскоре после отставки правительства Примакова президент обронил на одной из встреч с журналистами, что, дескать, он знает своего потенциального преемника, но не скажет, "а то вы все наброситесь". Пишущая братия и аналитики разного толка в течение некоторого времени ломали головы: кто он, таинственный избранник Ельцина? Называли различных деятелей, но никто о Путине тогда не вспомнил - хотя само по себе совмещение двух ответственнейших должностей в одних руках должно было бы дать повод для соответствующих размышлений. Однако Путин сумел как-то замаскироваться, оставаясь на виду у всех, но вне фокуса общего внимания.

Примерно к середине июля в узком кругу лиц, непосредственно причастных к высшей государственной власти, созрело мнение, что Степашин на премьерском посту не совсем адекватен ситуации. Последние сомнения исчезли после того, как глава правительства допустил несколько "ляпов" во внешней политике (вероятно, в чрезмерном стремлении произвести хорошее впечатление на западных партнеров), а затем ввязался в сомнительные политические игры вокруг губернаторского объединения "Вся Россия". В четверг, 5 августа 1999 года, Степашина вызвали к Ельцину, и состоялся откровенный разговор. Премьер старался оправдаться, и, как ему показалось, удачно - президент не стал подписывать указ об отставке правительства, хотя и сказал о такой возможности. Ельцин на самом деле уже все решил, но на всякий случай по своему обыкновению взял тайм-аут. Однако события развивались далее в такой динамике, что откладывать смену главы кабинета не было уже никакой возможности. Степашин оплошал в делах Северного Кавказа - там, где он нераздельно кураторствовал и считался главным авторитетом.

Начиная с мая, на чечено-дагестанской границе спорадически шли боевые действия, назревал крупный военный конфликт. Однако Степашин не придал значения соответствующей информации, поступавшей по оперативным каналам, и уже после начала крупномасштабных боев говорил о "нескольких десятках бандитов, с которыми будет покончено за пару дней". Благо премьер все же дал необходимые полномочия генералам из Минобороны, которые действовали быстро и слаженно - ударили по боевикам с воздуха, перебросили в Ботлих десантников; уже к вечеру второго дня боев ситуация стала меняться к лучшему.

Степашина это, однако, не спасло. Утром 9 августа он был отстранен от занимаемой должности, а президент наконец-то назвал фамилию своего преемника - в этой роли был представлен Владимир Путин, тогда же назначенный и.о. премьера. Он был утвержден Госдумой на премьерском посту 16 августа и в течение недели сформировал свою правительственную команду - кадровые изменения при этом были незначительны.

Свое новое назначение, равно как и статус "престолонаследника", Путин воспринял как очередную обязанность - соответственно известной поговорке: "На лестнице долга нет места для радости или сожалений".

Политизированная общественность на первых порах восприняла назначение нового премьера как очередной ельцинский каприз, но очень скоро все могли убедиться, что Путин - это серьезно. За обещанием "мочить" террористов в известном месте последовали жесткие и последовательные действия на Северном Кавказе. Премьер без колебаний взял на себя ответственность за развертывание контртеррористической операции на чеченской территории и дал военным возможность действовать по всем правилам тактики и стратегии, не подгоняя их и не одергивая.

Обстоятельства новой войны на Кавказе привели к радикальному изменению общеполитической ситуации в России, где впервые за все постсоветские годы стал формироваться общенациональный консенсус по фундаментальным проблемам защиты целостности и безопасности страны. Лидеры основных политических партий и движений, включая оппозиционные, вынуждены были солидаризироваться с кавказской политикой Путина (по крайней мере на первом этапе).

Тенденция к общенациональной консолидации оказалась настолько мощной, что наскоро созданный проправительственный блок "Единство" добился триумфального успеха на выборах в Госдуму, а вовремя заявивший о своих симпатиях к премьеру "Союз правых сил" отобрал у "ЯБЛОКА" доминирующее влияние среди "либерально" ориентированных избирателей. По существу, итоги голосования 19 декабря 1999 года означали всероссийский вотум доверия правительству Путина и обеспечили ему почти беспроигрышный сценарий участия в президентской избирательной кампании 2000 года. Но первым лицом в государстве он стал еще до всенародного голосования, по решению президента Ельцина, объявленному 31 декабря 1999 года.

Первый президент России, его преемник и другие

Тяжким оказался для Бориса Ельцина завершающий период его президентства, когда не осталось ни былой популярности, ни поддержки общества. Самым лютым врагом (хуже левой оппозиции и чеченских сепаратистов) стало собственное здоровье президента, позволившее ему в течение минувших трех лет лишь считанные месяцы полнокровно исполнять свою президентскую работу. Наверняка уже в начале осени 1996 года, готовясь к рискованной операции на сердце, Ельцин не мог не задуматься о том, кто станет реальным наследником трудов первостроителя российской демократии. И снова вернулся к этим мыслям весной 1997 года. Не потому ли дал он тогда столь обширные полномочия "молодым реформаторам" - Немцову с Чубайсом, что видел в них слаженную пару будущих руководителей постельцинской России?

Разочаровавшись в этой реформаторской паре (не только в деловом, но и в этическом плане - после ряда не слишком красивых эпизодов), Ельцин приблизил к себе нового фаворита - Сергея Кириенко. Но и тот не потянул воз в меру ельцинских требований, не справился с рулем государства, сотрясаемого ударами кризиса. А далее настала очередь людей в погонах. Бордюжа - не сдюжил во внутренней борьбе. Степашин также показался слишком мягким, компромиссным в отношениях с оппозицией, нерешительным в жизненных вопросах обеспечения безопасности государства. Подержал его Ельцин в премьерах в течение двух испытательных месяцев - не понравилось, как себя ведет. И окончательно выбрал самого жесткого и устойчивого, самого надежного и верного - не по расчету, а по природному складу. Того, кто сможет стать не только преемником во власти, но и наследником в деле построения демократической российской государственности.

Уже в не слишком отдаленной перспективе двенадцатилетняя политическая эпопея Бориса Ельцина будет выглядеть как захватывающая историческая драма, где главный исполнитель попеременно представал в самых различных образах. Он был героем-борцом, затем сибаритствующим правителем термидорианского типа, непредсказуемым комбинатором политических стихий. Вызывал попеременно восхищение и ненависть, оставлял в дураках тончайших аналитиков и сам попадал в нелепые и неприглядные ситуации. В завершающем акте своего театрально-политического действа Ельцин восторжествовал над всеми своими врагами и хворями - и не стал доигрывать финал в стиле традиционно-занудного хеппи-энда. Вместо того эффектно ушел со сцены с последней репликой, которая обречена осесть в учебниках новейшей истории: "Берегите Россию".

Далее - музыкальный антракт, признанные мастера политической пантомимы демонстрируют сольные и групповые номера накануне следующего этапа российской исторической драмы.

Слова и дела

Путин никогда не проявлял себя в роли идеолога, творца волшебных программ скорейшего преобразования страны. Впрочем, по основным направлениям все составляемые сейчас программные документы мало различимы: уже и коммунисты не настаивают на повальной национализации, а самые крутые либералы не отрицают необходимости сильного государства и государственных методов регулирования в экономике. Никто, естественно, не призывает отказаться от благ демократии и свободы слова, и все хором требуют перемен в Конституции ради ограничения президентского своеволия. Противоречия между устремлениями партий и лидеров уходят во второстепенные детали, в частности в количественные, а не качественные различия, а также в субъективные, личностные обстоятельства.

Все за рыночную экономику, все за демократию, всех греют идеалы цивилизованного патриотизма и защиты национальных интересов. На словах. По делам - картина несколько иная.

Выдвинул еще в 1996 году один замечательный генерал-миротворец не менее замечательный лозунг: "Правда и порядок". Потом стал генерал-губернатором. Где ныне правда и где порядок в его обширном крае? Только пыль до небес от разделов-переделов собственности и власти.

Еще одна замечательная компания бывших министров, вице-премьеров (и даже некоторых экс-премьеров) не устает повторять, что их дело - "правое". Но трудно забыть, как эти господа, дорвавшись в минувший год до полной силы и власти, загнали страну в дефолт, нарастив при этом внешний долг за неполных четыре месяца на десять миллиардов долларов. Впрочем, указанные "правые" господа получили вполне соответствующее наследие от экономической политики других, "правоцентричных" господ - тех, кто ныне "Наш дом - Россия".

А вот и новые державники сугубо "централистского" облика встали за "Отечество" и за "Всю Россию". И в борьбе за свою будущую "патриотическую" власть уже так разоблачили власть нынешнюю, что по всем западным СМИ поднялась мутная антироссийская волна - со всеми вытекающими многомиллиардными убытками для отечественной же экономики.

У Путина, несомненно, есть своя система приоритетов государственного развития и своя программа - достаточно продуманная, но еще не проговоренная на публику. Все это - не от теории, а от конкретики государственного служения.

Его первым делом на премьерском посту стала война на Северном Кавказе. Новая кавказская война также стала испытанием на прочность хрупкого еще демократического порядка в России. И оказалось, что порядок этот при всем несовершенстве - достаточно прочен, чтобы выдержать удар агрессивного национал-экстремизма, направляемый и усиливаемый мощной поддержкой из-за рубежа. Оказалось, что свободная, демократическая Россия, при всех ее нынешних социальных болячках и межнациональных неувязках, необходима и привлекательна для своих граждан не только в Москве, Петербурге, но и в горном Дагестане.

Коварному, кровожадному врагу надо противопоставить силу - ту силу, которая обретается в общенациональном единении перед лицом внешней угрозы. Ясно, что на позициях в Ботлихе, в Кадарской зоне и под Хасавюртом все заодно - армейцы, омоновцы, ополченцы, рядовые и офицеры, местные уроженцы и те, кто прибывает из Подмосковья, Поволжья, с Дальнего Востока. О единстве немало говорят и в тусовке Садового кольца, в ходе общефедерального политического действа. Но где это единство, если в условиях реальной войны, реальной угрозы для государства перманентно раздаются обвинения в адрес верховной власти, призывы к отставке президента - как-никак Верховного главнокомандующего? Это все равно, как если бы требовать в 1941 году отставки Сталина - так вырвалось однажды у Путина в телеинтервью.

Общенациональное единство общества должно строиться не только на компромиссе элитарных групп, но на значительно более широком и устойчивом фундаменте общественного согласия. Поэтому ключевые принципы свободы и демократии при этом должны быть дополнены идеями справедливости - в том, что касается взаимоотношений социальных, межнациональных, межрегиональных и т.д. В единой России не должно быть сынов и пасынков, лучших и худших, "избранных" и "неизбранных", все - равноправны и равноответственны перед законом.

Консолидация общества нужна не только и не столько для защиты от внешних врагов, но прежде всего для наведения должного порядка - этот порядок власть должна устанавливать, начиная с себя. С укрепления дисциплины и ответственности во всех государственных структурах, с удаления оттуда коррумпированных и профессионально непригодных элементов. С аккуратного счета и ответственного расходования казенных денег.

Справедливость - это также формирование строгого правового порядка, где первенствует закон, а не прихоть власть имущих. Твердый и справедливый порядок в сочетании с широкой экономической свободой создаст необходимые условия для реализации трудового и творческого потенциала граждан в экономической, социальной сфере - и тогда Россия начнет стремительно развиваться во всех отношениях, поскольку для этого имеются все необходимые ресурсы (природные богатства, производственный потенциал, квалифицированные руки и тренированные мозги).

На рубежах Северного Кавказа Россия прекращает свое многолетнее геополитическое отступление. Путин был свидетелем того, как это отступление начиналось в Центральной Европе. Затем был уход из Прибалтики, из Закавказья, отказ от единой государственности с Украиной, от прав на Крым и Севастополь, позорный провал в Чечне и т.д., и т.п. Наконец остановились, дали бой врагу и как будто начали побеждать (впервые за десять лет). Впереди, однако, не отдых после триумфа, а новые битвы, новые испытания войной и миром. Следующий, двадцать первый век должен стать и станет русским веком.