Дыхание "Независимой"

C ДЕТСТВА нас приучали к тому, что все основные события фиксируются прессой - газетами, журналами. Однако стоит оглянуться назад лет на пять-десять (не говорю уже - на двадцать) - и оказывается почти невозможно установить, что же тогда происходило. Речь даже не о том, что было на самом деле, а о том, что писали в тот период в газетах. Еще в школьном возрасте я столкнулся со всякого рода препонами и запретами на освещение целых пластов прошлого. А поскольку на мою жизнь выпало несколько исторических изломов, то ощущение неполноценности информации сопровождало меня долгое время.

На рубеже 80-90-х гг. меня заинтересовали новые периодические издания, их отклик на происходящее. Я понимал, что будет очень интересно почитать эти издания через какое-то время. Уже существовавшие газеты и журналы, несмотря на произошедшие в них перемены, интересовали меня меньше. Они сохраняли инерцию старого, а инерция, как известно, самая труднопреодолимая вещь.

"Независимая газета", естественно, сразу привлекла к себе внимание, особенно в связи с декларированной независимостью. Захотелось проверить: хватит ли у газеты дыхания, чтобы договорить фразу до конца, или на третьем-четвертом слове все оборвется. И мое собрание "Независимой" (хочу напомнить: за каждым номером нужно было ходить, подписки тогда не было!) превысило четыре сотни номеров - а это значит, что до поры до времени я в ней не разочаровывался и получал тот отзвук, на который надеялся.

Пожалуй, самым важным в "НГ" было то, что на ее страницах стали выступать мыслящие люди, которые пишут не под чью-то диктовку и не ради того, чтобы просто высказаться. Чувствовалось, что у авторов есть своя система мировосприятия. Когда материалы таких людей - разных по убеждениям - сходятся в рамках одного издания, возникает ощущение небанальности, а значит - важности его для твоей жизни. Это обстоятельство заставляло меня идти за свежим выпуском, возвращаться к предыдущим номерам, анализировать, проверять прогнозы...

В 1992 г., с началом реформ, в прессе началось перетекание от действительного к желаемому, проявилась ангажированность. "Независимая" создавала у меня ощущение недоговоренности, оборванности фразы на полуслове: я-то вижу, что происходит, а пишущий этого не договаривает. Когда это явление сделалось устойчивым, потребность в каждом номере газеты у меня стала исчезать. Грустно было это сознавать, но между мной и газетой возникла весьма заметная дистанция.

Я допускаю, что случившиеся перемены были формой выживания газеты - ведь именно тогда для печатных изданий встал вопрос: жизнь или кошелек?! Вполне возможно, что смягчение акцентов, даже некоторое лукавство были способом ответить на этот вопрос. Но, с другой стороны, мы должны быть благодарны за то, что газета сохранилась. Было бы страшно обидно, если бы "Независимая газета" чего-то не вытерпела и в результате исчезла. Наверное, ее пути не были прямыми, но ведь и человек никогда не ходит по прямой...

Как бы то ни было, мои отношения с "НГ" пресеклись. Хотя ее позиция по поводу важнейших событий меня интересовала всегда. Я хотел знать, что пишет газета, скажем, по поводу событий 3-4 октября 1993 г. или о начавшейся чеченской войне и т.д. Наши мнения чаще всего совпадали, но газета не "цепляла" меня, как это было в 1991-м.

В течение некоторого времени мне подсовывал "Независимую" мой приятель, который читал ее регулярно, что-то я просматривал, что-то мы с ним обсуждали. И вот с конца 1997 г. я стал заглядывать в газету гораздо чаще. Начал, естественно, с того, что тщательно присмотрелся, ища следы заказа владельца газеты, о чем очень много говорили, и пришел к заключению, что явной ангажированности у "Независимой" нет. Кроме того, я стал наблюдать знакомое по прошлым временам явление: об интересующем меня событии нет ничего ни на радио, ни на телевидении, а в "НГ" есть. А уж в периоды, когда телевидение начинает вешать нам лапшу на уши в немереных количествах, газета оказывалась просто отдушиной в атмосфере нагнетаемого идиотизма. Так с первой половины 1998 г. я вернулся к регулярному общению с "Независимой газетой".

Здесь следует упомянуть о приложениях. Среди них определить приоритеты мне совсем легко. У меня есть такая шутливая самоидентификация - "исполняющий обязанности реликтового книгоящера". Поэтому на первое место среди приложений я ставлю, конечно, "Ex libris". Особняком стоят "Фигуры и лица". Именно с этого приложения возобновился мой интерес к "Независимой газете". "Фигуры и лица" сразу привлекли к себе внимание и сделали мой интерес к газете постоянным. Благодаря им, кстати, в значительной степени поддерживается высокий уровень "НГ" в целом.

Я убедился, что она сохранила марку и продолжает соответствовать своему девизу. В достоинство газете, какая она есть теперь, ставлю то, что она представляет весьма разнообразный круг специалистов, партийных деятелей, политологов, мыслителей. На мой взгляд, сегодня крайне важно не пренебречь какой-то точкой зрения, не вычеркнуть ее просто потому, что не хочешь о ней знать. В этом смысле я считаю "Независимую газету" самым сбалансированным нашим изданием. И еще один важный для меня момент. Осенью прошлого года, после печального 17 августа, когда казалось, что страна сошла с ума, именно благодаря "Независимой" я сумел ощутить, что это не так, возникло пространство, в котором я мог быть свободным от окружающего безумия...

Две тысячи номеров - показатель стабильности. Желаю - в приложение к ней - высокого мастерства.