Вооруженный мятеж как источник права?

НА ВОПРОС: "Как разрешить проблему Чечни?" - мне как юристу было бы проще всего ответить: "По закону и Конституции". Вот только - по какому закону и какой Конституции? Чем является на сегодняшний день Чечня в правовом смысле? Субъектом Российской Федерации? Независимым государством - субъектом международного права? Или чем-то иным? Вот важнейший вопрос, от ответа на который в равной степени стремятся уклониться как действующая власть, так и различные оппозиционные силы.

Такое поведение не случайно. Ведь если допустить, что Чечня - субъект Российской Федерации, то невольно напрашивается целый ряд вопросов. На каком правовом основании разгуливают на свободе господин Басаев и ему подобные? Какими законами Российской Федерации допускается существование учебных центров по подготовке террористов? Какой кодекс - Уголовный или Гражданский - регулирует такой своеобразный "бизнес", как похищение заложников и их последующий выкуп? Кто наделил правом руководителей "республики Ичкерия" требовать от России не только выплаты контрибуции, но и выдачи высших должностных лиц, включая президента Ельцина, чеченским властям как "военных преступников"?

Если же Чечня - суверенное государство, то получается, что Россия находится в состоянии войны. Тогда чем объяснить нежелание российских военных руководителей отдать Вооруженным силам приказ о пересечении чеченской границы и полном разгроме врага на его территории?

Вопросы, согласитесь, неудобные. Удобнее на них не отвечать и пребывать в состоянии правовой и политической неопределенности. Между тем именно правовая неопределенность в статусе Чечни является одним из приводных ремней того маховика беззакония, который совместными усилиями федеральных властей и чеченских лидеров раскручивался на этой территории начиная с ноября 1990 года. Именно тогда внеочередная сессия Верховного Совета тогдашней Чечено-Ингушской Республики приняла сомнительную с точки зрения существовавших в то время правовых норм Декларацию о государственном суверенитете. Неуклюжая попытка навести в Чечено-Ингушетии "конституционный порядок", предпринятая российским руководством 7 ноября 1991 года, на деле привела к упрочению режима Джохара Дудаева, который 27 октября 1991 года был избран - опять же с грубейшими нарушениями действующего законодательства - президентом Чеченской Республики. Как-то сама собой, незаметно, опять же без соответствующего правового обоснования, Чечено-Ингушская Республика распалась на Чечню и Ингушетию.

Правление Джохара Дудаева - сплошная череда насилия, произвола и беззакония. Генерал-президент попеременно выступал в двух лицах: то как руководитель одного из субъектов Федерации, которому оказывалась финансовая и материальная помощь, передавалось оружие и т.п., то как лидер независимого государства, ведущего отчаянную борьбу за независимость. Позиция, что и говорить, удобная, но, как сказал бы незабвенный товарищ Сталин, "насквозь гнилая". На момент ввода в Чечню федеральных сил в декабре 1994 года вопрос о правовом статусе Чечни оказался запутанным до предела. Заслуживает, на мой взгляд, внимания мнение известного правоведа Иссы Костоева: "4 июня 1992 года Верховным Советом России был принят закон об образовании Ингушской Республики. И в этом же законе говорится, что вопрос о Чеченской Республике будет поднят после решения проблем, связанных с кризисной ситуацией в Чечне. Эти проблемы до сих пор не решены. Закона об образовании Чеченской Республики нет. Зато в Конституции она проходит как субъект Федерации. Более того, Чечня не подписала Федеративного договора. 12 марта 1992 года она уже имела свою Конституцию. Она провозглашена суверенным государством...

Вывод: вопрос о государственно-юридической природе Чеченской Республики не решен. Неясно, является ли она субъектом Российской Федерации.

Военное вторжение неправомерно. Если Чечня - суверенное государство, то это агрессия со всеми вытекающими отсюда международно-юридическими последствиями, вплоть до Международного трибунала.

Если Чечня - субъект Федерации, то военные действия против нее противоречат Конституции и ряду законов. Так, закон об обороне исключает использование Вооруженных сил внутри государства. Они предназначены только для отражения агрессии, в некоторых случаях для выполнения международных обязательств России. Привлечение регулярной армии к выполнению задач, не связанных с ее предназначением, допускается только на основании закона или по постановлению Совета Федерации. А этого нет".

Подписание Александром Лебедем и Асланом Масхадовым Хасавюртовских соглашений означало лишь одно: российская сторона рассматривает вооруженный мятеж как источник права, ибо на тот момент Аслан Масхадов не имел иного статуса, кроме как руководителя незаконных вооруженных формирований. Безусловно, революция, в том числе и насильственная, в ряде случаев является источником права, доказательство тому - международное признание кубинского, иранского и других режимов. Но то, что произошло в Чечне, назвать "революцией" как-то язык не поворачивается. Что касается так называемого Договора о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия, подписанного президентом Ельциным и все тем же Масхадовым 12 мая 1997 года, то он прямо указывал на необходимость "строить отношения в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права". Сказав "А", надо говорить "Б". Логическое следствие договоров такого типа - проведение государственной границы, установление дипломатических отношений, открытие посольств. То есть то, что давно предлагает сделать, например, Александр Солженицын - отпустить мятежную Чечню в свободное международное плавание.

Повторная попытка "наведения конституционного порядка" в Чечне чревата кровопролитием. Во всяком случае, при действующем президенте, несущем ответственность за авантюру 1994-1996 гг., она заведомо нереальна. Признание суверенитета Чечни в качестве субъекта международного права узаконит на юге России первое и единственное в мире террористическое государство - мощнейший очаг нестабильности на всем Кавказе. Смею думать, мировое сообщество не придет от этого в восторг, хотя на Западе кое-кто спит и видит получить на Кавказе "Балканы номер два". Нетрудно догадаться, что в этом случае в регион будут направлены мощнейшие финансовые потоки, а также вооружение и соответствующие "специалисты" со всего мира. После чего США с полным правом объявят Северный Кавказ зоной своих национальных интересов. Чем не основа для укрепления традиционно слабого южного фланга НАТО?

Вот тот тупик, в который неизбежно заводят попытки "лечить" одно беззаконие другим беззаконием - запомните это раз и навсегда, господа российские политики! Утверждать, что мне известны выходы из этого тупика, - значит проявить вопиющую безответственность в вопросе, где на карту поставлены жизни тысяч людей. Но и делать вид, что этой проблемы не существует, - преступление перед всеми народами России.