Илья Максакова  |  |
Как сообщил "НГ" корреспондент РИА "Новости" Владимир Гутнов, со вторника вдоль всех административных границ Чечни по периметру введен особый карантинный режим. По словам полномочного представителя президента России в Северной Осетии и Ингушетии Алексея Кулаковского (интервью с ним читайте в ближайших номерах "НГ"), особый режим введен в соответствии с распоряжением российского правительства приказом командующего 58-й армией и группировкой "Запад" генерал-майора Владимира Шаманова. Административные границы Чечни теперь считаются полностью закрытыми, причем пересекать их нельзя в обоих направлениях. Официально закрыто также воздушное пространство над Чечней, а любые попытки его пересечения будут пресекаться любыми способами, вплоть до открытия огня по нарушителю.
В Дагестане войска также находятся в постоянной готовности к отражению попыток прорыва боевиков на трех главных направлениях - Ботлихском, Хасавюртовском и Кизляр-Бабаюртовском. Всего же, по данным штаба российских войск на Северном Кавказе, в районе административной границы с Чечней сконцентрирована группировка федеральных сил численностью около 13 тыс. человек, основу которой составляют части и подразделения Минобороны, насчитывающие до 8 тыс. военнослужащих, в том числе около 3 тыс. десантников. Пяти тысячам военнослужащих Внутренних войск МВД и сотрудников правоохранительных органов поручено занять первый рубеж "санитарного кордона". Можно добавить, что сведения о численности группировки федеральных сил порой противоречивы, но очевидно, что речь идет о беспрецедентной мобилизации и подготовке войск к активным действиям. Кроме того, по сообщению ИТАР-ТАСС, в Ставрополье казакам выделена тысяча карабинов. В Ингушетии личный состав МВД республики по-прежнему находится на усиленном режиме несения службы, ужесточен контрольно-пропускной режим на блокпостах. Наконец, решение министра обороны РФ Игоря Сергеева отложить на более поздний срок свой официальный визит в Швейцарию из-за "внутриполитической обстановки в России, и в первую очередь на Северном Кавказе", не оставляет сомнений в планах военных.
Параллельно идет активное пропагандистское обеспечение предстоящих активных действий.
Так, заместитель министра внутренних дел РФ Игорь Зубов на вчерашней пресс-конференции хоть и заметил, что сегодня вряд ли целесообразно проводить силовую операцию против чеченских боевиков, потому что она будет сопряжена с большими потерями, подчеркнул, что федеральные силы в моральном и боевом отношении готовы к действиям на территории Чечни. По его словам, для этого должно быть принято соответствующее политическое решение. Кроме того, Зубов ненавязчиво подвел свою аудиторию к необходимости силовой операции, заявив, что в качестве одного из возможных направлений действий боевиков избрана Ингушетия, а также подчеркнул, что есть реальная угроза захвата Пригородного района Северной Осетии, и не исключил возможности повторения "буденновского варианта" и других терактов.
Итак, силами российского руководства и военного командования общественное мнение уже подготовлено к ежедневным сводкам с чеченского фронта. Но политическая сторона урегулирования чеченской проблемы абсолютно не освещена. Тема готовящихся переговоров президента Чечни Аслана Масхадова с Владимиром Путиным неизвестна. Но, по большому счету, официальный Грозный не может попросить ничего другого, кроме как не вводить войска в Чечню. Москва, в свою очередь, не намерена отказываться от планов решительного подавления очагов преступности в Чечне. Замораживание этой проблемы после войны в Дагестане и чудовищных терактов не найдет понимания в российских политических и общественных кругах. Ведь даже отделение от Чечни некими "карантинными зонами", которое выглядит как отказ от вступления войск на мятежную территорию, не может проводиться только с российской стороны границы, а должно предусматривать особый режим и со стороны Ичкерии. То есть так или иначе необходимо установление контроля хотя бы над приграничными чеченскими районами.
Таким образом, Аслан Масхадов - единственный партнер Москвы в Чечне - вынужден будет выбирать только между различными формами сотрудничества с федеральным Центром. В случае вторжения в республику войск он не окажется во главе "сопротивления оккупантам" хотя бы потому, что Москва всеми своими действиями и заявлениями будет представлять чеченского президента как своего союзника. Да и не произойдет, как уже отмечала "НГ", всеобщей консолидации чеченского общества, поскольку тысячи чеченцев не встанут под знамена Басаева и Хаттаба и уж тем более Арби Бараева и других, чьи группировки все последние годы не занимались ничем, кроме наркобизнеса, похищения людей, других "отраслей" преступности.
Получается, что главная задача Москвы - дать Масхадову возможность сохранить лицо, не сделав его администрацию "марионеточным режимом" и одновременно наделив его ролью союзника России. Поиски лидера "правительства в изгнании" в Москве не приведут ни к чему хорошему. Поэтому для Масхадова нужно создать условия, когда бы он мог попросить Россию о помощи в наведении порядка без ущерба для своей репутации. Можно предложить ему принять участие в операции если не "межгосударственных российско-чеченских" сил, то каких-нибудь "общекавказских" - недостатка в дипломатических формулировках не должно быть. Кроме того, чеченскому президенту не стоит опасаться участи московского ставленника Доку Завгаева, поскольку его заслуги в событиях 1994-1996 годов очевидны, а объединить тысячи чеченцев сейчас в Ичкерии никто, кроме Масхадова, не в состоянии.
Другим безусловным преимуществом Масхадова является его авторитет среди северокавказских лидеров, который, правда, значительно снизился в Дагестане. Так, говоря о возможности своего участия во встрече руководителей региона, председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов выдвинул условие, согласно которому Масхадов должен публично назвать виновных в нападении на Дагестан бандитами и дать их действиям соответствующую правовую оценку. Если чеченский президент согласится участвовать в совместной акции, это условие для него не будет невыполнимым.
Дарья Гармоненко