Три круга новой идеологии

Заканчивается век. Заканчивается тысячелетие. Заканчивается эксперимент с втискиванием российской цивилизации в прокрустово ложе либерально-демократических ценностей. Поначалу ложе это выглядело так заманчиво и комфортабельно, что общество не слишком возражало даже против отсечения "лишних" частей собственного тела. Но разместившись на заветном лежбище, иссеченная и кровоточащая Россия так и не нашла упокоения своей мятущейся душе. Протестантская трудовая этика, приоритет прав отдельной личности перед общими интересами, двуличие "нового мирового порядка" оказались не просто чуждыми, но просто неприемлемыми для большинства российского общества и его политико-формирующей элиты. Реальная потребность в новой идеологии, в национальной идее ощущается тем острее, чем нагляднее становится распад культуры, морали, экономики, самой российской государственности.

Искомая национальная идея должна быть в первую очередь идеей консолидации, собирания, объединения. Она уже существует. Большевизм - это лишь одна из двух серьезных идеологических систем, созданных в России в уходящем веке. Вторая система именуется евразийством. Речь идет о серьезных теоретических наработках цвета русской эмиграции 20-х годов - Николая Трубецкого, Георгия Вернадского, о блестящих трудах нашего современника Льва Гумилева, вернувшего евразийство в духовный арсенал России и других постсоветских республик бывшего СССР, о книгах и статьях академиков Никиты Моисеева, Александра Панченко и Михаила Титаренко, президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева, других ученых и политических деятелей. Если хотите, все они сыграли и продолжают играть роль пророков, предтеч остро необходимого сейчас всем нам Учителя, который сформулировал бы основы нового евразийского учения и возглавил его претворение в жизнь.

Исходя из неотложных потребностей нынешней России, необходимо, как мне представляется, в первую очередь разработать три круга нового евразийства.

Круг первый, внутренний. Евразийская идеология должна гармонизировать все более напряженные межнациональные и межконфессиональные отношения на российском жизненном пространстве. Осознание своей евразийской сути с точки зрения генетики, материальной культуры, мировоззрения поможет русскому суперэтносу перестать отторгать от себя собственные составные части. Вместо этого у него появится возможность консолидировать себя на всем постсоветском пространстве, использовать новые источники духовной и биологической пассионарности. Характерные для России вековые традиции сосуществования и взаимообогащения этносов помогут преодолеть последствия "бюрократического интернационализма" с его насильственной нивелировкой национальной самобытности и вульгарным трактованием права на самоопределение. Современное юридическое оформление традиционной для евразийства структуры государственного устройства "сильная центральная власть - широкая автономия на местах" поможет предотвратить конфедерализацию России. Признание равноценности разных моделей экономической деятельности и собственности при верховенстве общегосударственных законов, единстве торгового и валютного пространства предотвратит центробежные, автаркические тенденции в ряде периферийных регионов. Обращение к истокам традиционных евразийских религий - православия, ислама, иудаизма и буддизма - позволит очиститься от крайне разрушительных индивидуализма и вседозволенности, от межрегиональной и межконфессиональной вражды, противопоставив им традиции соборности, терпимости, взаимопомощи и сотрудничества всех народов евразийской державы Россия, связанных общей исторической судьбой.

Круг второй, "постсоветский". Евразийская идеология не может стать перелицованным лозунгом вроде "За Советский Союз, но без коммунистов". Механическое воссоздание СССР даже в неполном составе невозможно и на фундаменте евразийства. Однако он может и должен стать основой для избавления от искусственных и никому не нужных споров и взаимных претензий. Евразийское мировоззрение, разделяемое некоторыми видными деятелями и даже руководителями постсоветских республик, способно стать ускорителем интеграционных процессов. Провозглашение и осуществление принципов евразийской политики способно замедлить или остановить административное насаждение приоритета "титульных наций" в бывших советских республиках, отток "русскоязычного населения" и предотвратить грядущие территориальные споры в регионах со смешанным населением.

Круг третий, международный. Евразийская самоидентификация России помогла бы избавить стратегов "нового мирового порядка" от подозрений в стремлении Кремля вернуться к глобальной конфронтации, уменьшила бы нажим на ослабленную Россию. В то же время Россия стала бы еще более привлекательным партнером для тех европейских и азиатских держав и межгосударственных объединений, которые стремятся в XXI веке построить "единую Европу от Дувра до Владивостока" или возродить "Зону сотрудничества Великого шелкового пути", надеются предотвратить создание однополярного мира. "Евразийская экономическая инициатива" России позволила бы ускорить реализацию в масштабах всего евразийского материка проектов создания энергетической, транспортной, оптоволоконной инфраструктуры XXI века и обеспечить России немалые выгоды от расположения в центре Евразии.

Три круга, три объема новой евразийской идеологии должен провозглашать, осуществлять и воплощать в себе деятель, обладающий жизненным и политическим опытом как на российской и постсоветской, так и на международной арене. Среди всех известных сегодня действующих лиц грядущей постельцинской эпохи этим требованиям больше всего подходит именно Евгений Примаков. Он - евразиец по рождению, по биографии, образованию и карьере. Обращение Примакова к евразийской идее не только укрепило бы его собственные политические позиции, но и заново привлекло бы к ней внимание общества, помогло заново осмыслить уже обдуманное и написанное, развить и осовременить почти столетнюю идеологическую систему. Но самое главное - это позволило бы начать заполнять духовный вакуум, мешающий гармоничному возрождению России.