В последние месяцы итальянские СМИ захлестнула волна сообщений о замбийском католическом архиепископе Эммануэле Милинго, отлученном от Церкви 26 сентября текущего года. Чем вызвано внимание масс медиа к этой фигуре и за что иерарх из Африки подвергся столь суровому наказанию?
Впервые о Милинго заговорили в 1973 г. Будучи архиепископом Лусаки (столица Замбии), он после неоднократного личного участия в обряде «изгнания бесов», пренебрегая общепринятой в таких случаях осмотрительностью, без ложной скромности заявил, что обладает «даром» целительства. Он развернул целительскую деятельность сразу в нескольких епархиях, что вызвало неодобрение со стороны Ватикана. В 1983 г. Милинго перевели в Рим в Папский совет по вопросам пастырской деятельности среди мигрантов.
В конце 1980-х архиепископ Милинго и вовсе вступил в контакт, а впоследствии стал членом Церкви Объединения преподобного Сан-Мён Муна. Милинго игнорировал призывы Ватикана «одуматься» и вернуться в лоно Церкви, а в 2001 г. и вовсе... женился на 43-летней кореянке Марии Сунг.
Особенность брачных обрядов в Церкви Объединения заключается в том, что они совершаются в массовом порядке с использованием современных телекоммуникационных технологий и телемостов. Зачастую новобрачные даже не знакомы друг с другом, а выбором спутников и спутниц жизни руководят преподобный Мун и его помощники. Милинго и Мария Сунг были в числе 59 брачных пар, одновременно обвенчанных преподобным Муном.
Милинго пользовался огромной популярностью в «черной Африке», поэтому Ватикан использовал ее в своих гуманитарных инициативах на континенте. Теперь же история о эксцентричной женитьбе появилась на первых страницах газет. Святой Престол не замедлил отреагировать на поступок Милинго специальным коммюнике, пригрозив архиепископу отлучением от Церкви, если тот «не вернется к установленным Католической Церковью нормам и правилам поведения».
Темнокожий архиепископ изначально принял ультиматум Ватикана и в августе 2001 г. попросил у Папы Иоанна Павла II личной аудиенции и освобождения его от брачных уз. В частном письме Понтифику Милинго торжественно пообещал «вновь чистосердечно посвятить свою жизнь Католической Церкви, отказаться от сожительства с Марией Сунг и от общения с преподобным Муном».
«Дело» Милинго казалось закрытым. Однако Мария Сунг не успокоилась: на страницах глянцевых журналов безутешная «соломенная вдова» клялась во что бы то ни стало отбить у Ватикана своего благоверного. Сам Милинго между тем, выпустив музыкальный диск и дебютировав в качестве режиссера мультипликационного фильма «Милинго, дух Африки», внял увещеваниям священноначалия и удалился в монастырь в Загароло, в окрестностях Рима. Вплоть до недавнего времени он продолжал находиться в обители, не делал публичных заявлений, а его имя исчезло с газетных полос. И вот в мае 2006 г. неожиданно обнаружилось, что архиепископ Милинго... бесследно исчез из Загароло.
Эксцентричный архиепископ объявился в июне в Вашингтоне, где заявил, что вновь сошелся с Марией Сунг, которая, по его словам, «является его женой навеки, пока смерть их не разлучит». В конце сентября Милинго объявил о создании собственной «Церкви женатых священников». «Нет более важного исцеления, чем примирение более чем 150 тыс. женатых священнослужителей с Католической Церковью», – сказал он на встрече с журналистами в Национальном клубе прессы в Вашингтоне.
Следующий шаг Милинго как раз и стал причиной для отлучения архиепископа от Церкви. Он посвятил в епископский сан четверых бывших священников Римско-Католической Церкви, запрещенных в служении после заключения ими брака. Ватикан применил по отношению к Милинго и четверым епископам так называемое отлучение «latae sententiae» (связывающее силой самого закона), то есть без вынесения формального церковного приговора. В официальном коммюнике Ватикана по этому поводу говорилось, что архиепископ «сеет раскол и смятение среди верующих».
Сам Милинго в ответ с предельной простотой и ясностью сформулировал причины своего поступка. Во-первых, свое исчезновение из Загароло он объяснил «посланием от Богородицы». Во-вторых, его целью является «вернуть в лоно Церкви женатых священнослужителей». В-третьих, он хочет сделать целибат добровольным, основанным на свободном личном выборе, не считая безбрачие духовенства «основополагающим и определяющим».
Сторонники Милинго утверждают, что Католическая Церковь ведет себя по отношению к нарушившим обет безбрачия священникам «как мачеха, а не как мать», отворачиваясь от них «только лишь из-за того, что они изменили свой образ жизни». К тому же, по их словам, обет целибата стал обязательным лишь в XII в. и отсутствовал в ранней Церкви.
По некоторым данным, за последние годы примерно треть священнослужителей в Италии оставили богослужение по семейным обстоятельствам или вследствие скандалов, связанных с несоблюдением целибата. Кадровая брешь заполняется, как правило, за счет выходцев из стран Восточной Европы (в частности, Польши и Хорватии), где «профессия» священника по-прежнему остается престижной и социально значимой. Сторонники Милинго утверждают, что в Италии от 8 до 10 тыс. женатых священников, что представляет собой острую социальную проблему, так как их не только лишают жилья (которое принадлежит приходам), но и права преподавания Закона Божьего.
Нужно учитывать тот факт, что в Италии преподавать Закон Божий в государственной школе и получать при этом зарплату из государственной казны можно лишь с разрешения местной епархии Католической Церкви. Для священников, нарушивших обет безбрачия, шанс получить такую работу равен нулю.
Задачи поставлены, цели и приоритеты определены, а что же дальше? С дальнейшей судьбой Милинго все вроде бы ясно: аудиенции у Папы Бенедикта XVI он не просит и собирается уехать со своей супругой в Замбию. А вот созданная им организация может произвести очередной раскол в современном католицизме. Если в 60-х гг. прошлого столетия случаи женитьбы священнослужителей были редки, то теперь число священников, нарушивших целибат, возрастает. При этом многие из них вовсе не намерены отказываться от дарованного им Церковью права совершать богослужения, крестить, причащать и исповедовать.
Рим