Политическая дальновидность или очередной компромисс

Последние события в Грузии часто сравнивают с политическим переворотом в Сербии. Напомним, что краху правления Милошевича во многом способствовала жесткая позиция Сербской Православной Церкви, которая открыто встала на сторону оппозиции. В самый разгар политического кризиса в Грузии также стали появляться сообщения о том, что Грузинская Православная Церковь (ГПЦ) якобы поддержала действия оппозиционных сил.

Впрочем, сама ГПЦ немедленно опровергла эту информацию, подчеркнув, что не поддерживает ни одну из сторон и призывает их к мирному разрешению конфликта. По мнению некоторых наблюдателей, именно благодаря взвешенной позиции Православной Церкви "бархатная революция" в Грузии обошлась без кровопролития.

Несмотря на это, совершенно очевидно, что у Грузинского Патриархата были вполне определенные политические предпочтения. Во время кризиса Церковь мягко и ненавязчиво дала понять, что ее симпатии принадлежат оппозиции. Достаточно вспомнить, что Патриарх Илия II неожиданно нарушил сложившуюся в Грузии традицию и отказался присутствовать на первом заседании новоизбранного парламента республики, не признанного оппозицией.

Окончательно политические предпочтения Грузинской Церкви стали очевидны после состоявшейся в Москве встречи духовных лидеров стран "кавказской четверки" - России, Грузии, Армении и Азербайджана. Из выступления Илии II следовало, что он прибыл в Россию не просто в качестве духовного лидера самой многочисленной конфессии Грузии, а фактически как эмиссар нового руководства республики. Предстоятель Грузинской Церкви заявил: "Перед выездом в Москву я встретился с председателем парламента. Он передал от руководства Грузии, что Грузия готова восстановить братские и дружеские отношения с Россией и другими соседними народами и продолжить братские отношения, которые были у нее с Арменией и Азербайджаном".

Возникает вопрос, чем вызваны симпатии Грузинского Патриархата к оппозиционным силам?

На первый взгляд, Шеварднадзе полностью устраивал ГПЦ, и ее позицию можно объяснить разве что политической дальновидностью (уже давно было очевидно, что правление президента Грузии подходит к концу). При Эдуарде Шеварднадзе Грузинская Церковь получила значительные льготы, православие в стране стало практически государственной религией. Однако в начале осени бывший президент Грузии сильно разочаровал православных верующих, попытавшись заключить межгосударственный договор с Ватиканом, который должен был фактически уравнять права Православной и Католической Церквей. Возможно, это заставило Грузинский Патриархат косвенно поддержать оппозиционные силы.

Вполне возможно, что в обмен на лояльность ГПЦ получила от нового грузинского руководства гарантии сохранения особого статуса Православной Церкви и отказа от какой бы то ни было поддержки новых религиозных движений, именуемых в просторечии "сектами". Последний пункт имеет особое значение, поскольку в разгар политического кризиса партия "Возрождение", возглавляемая лидером Аджарии Асланом Абашидзе, заявляла о том, что некоторые оппозиционные деятели якобы финансируются религиозными сектами из Германии и Франции.

Кроме того, есть вопросы, в которых интересы Грузинской Церкви и государства полностью совпадают. Прежде всего это касается территориальной целостности, от которой напрямую зависит целостность ГПЦ. Как заявил Илия II в ходе своего выступления перед духовными лидерами "кавказской четверки", "мы должны сделать все возможное для того, чтобы была восстановлена территориальная целостность наших государств". Как известно, Православная Церковь в Абхазии, формально находящаяся в юрисдикции ГПЦ, де-факто уже давно существует совершенно самостоятельно. Грузинский Патриархат надеется, что контроль над "сепаратистской" Церковью со временем будет восстановлен. Однако в том случае, если мятежная республика все-таки выйдет из состава Грузии, абхазская паства скорее всего будет навсегда потеряна для ГПЦ.

Как уже отмечалось ранее, события в Грузии во многом развиваются по балканскому сценарию. Сербия сейчас находится в глубоком политическом кризисе - уже около года республика не имеет законно избранного президента, недавно был распущен парламент. В связи с этим сербский Патриарх Павел предложил ввести в стране конституционную монархию, пригласив на царский трон престолонаследника Александра II Карагеоргиевича. Не ислючено, что если в Грузии политическая ситуация будет развиваться не лучшем образом, то Патриарх Илия II, в свою очередь, также призовет народ ввести в республике монархию (наследники грузинских царей живут сейчас в Европе). А в Грузии, как и в Сербии, слова духовного отца нации имеют довольно весомое значение.