Даниил Щипков - Глеб Александрович, какие цели, на ваш взгляд, преследует послание Патриарха иерархам, духовенству и верующим русской православной традиции в Западной Европе?
- Оно преследует достаточно ограниченные цели. Явно, что Алексий II не ставил перед собой задачи моментального объединения всех национальных православных диаспор в Западной Европе. Его послание - это своего рода разведка настроений в различных православных лагерях и выяснение их отношения к идее организации единой Русской Церкви в Западной Европе под омофором Москвы. Оно выявляет, что русского осталось в западноевропейском православии и кто все еще хочет считать себя русским. Сегодня, спустя четыре месяца, уже можно сказать, что цель достигнута и реакция понятна.
- Какова же эта реакция?
- Уже есть много откликов, причем больше, к сожалению, отрицательных. Многие деятели русской диаспоры не видят никакого смысла в объединении с Русской Православной Церковью. Ситуация сложная: в каждой юрисдикции есть как сторонники патриаршего предложения, так и его противники. Из личных бесед я сделал вывод, что старые русские эмигранты первой волны приветствуют воссоединение. Но дело в том, что их почти не осталось. А их потомкам воссоединение с Москвой уже не нужно, им комфортнее оставаться под Константинополем, который предоставляет им полную свободу.
В целом определяющим фактором здесь, на мой взгляд, является самоидентификация верующих. Те из них, кто осознает себя русскими, с радостью пойдут на объединение с Москвой, те, кто уже считает себя больше французами, немцами, бельгийцами и т.д., вряд ли готовы принять предложение Патриарха. Посмотрите на ситуацию в Париже: люди с громкими именами, потомки эмигрантов первой волны, называющие себя князьями и графами, уже считают себя больше французами, нежели русскими. Это, на мой взгляд, вполне закономерное и неизбежное явление.
Кроме того, в отколовшиеся в свое время от Русской Церкви юрисдикции пришло достаточно много иностранцев. Так, например, нынешний глава Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе (Экзархат Константинопольского Патриархата) архиепископ Гавриил (де Вильдер) - фламандец. Он даже не знает русского языка и у него нет внутреннего ощущения необходимости объединения с Русской Церковью. Если бы послание Патриарха застало в живых предыдущего главу этой Церкви архиепископа Сергия (Коновалова), я уверен, он был бы "за".
Другой пример: известный и уважаемый парижский православный богослов Оливье Клеман. Зачем ему, французу, Русская Церковь? Даже некоторые приходы Московской Патриархии (например, в Англии) считают, что их юрисдикционная принадлежность им мало что дает и не уходят из-под омофора Патриарха Московского только ради того, чтобы не устраивать скандала. К сожалению, в Европе люди оценивают идею Алексия II с точки зрения "нужно мне это или нет", а не в исторической перспективе.
Но есть люди, которым объединение представляется единственным выходом из того хаоса, в котором русское православие в Европе находится начиная с 1920-х годов. Эти люди по-прежнему считают себя русскими. Недавно я видел репортаж на ОРТ, посвященный освящению Храма-на-крови в Екатеринбурге. Журналисты брали интервью у одной восьмидесятилетней дамы из Парижа, дочери белогвардейского офицера. Она рассказала, что приехала в Россию, чтобы выполнить волю отца, завещавшего ей посетить Екатеринбург, когда на месте расстрела царской семьи будет построен храм. Таких людей, у которых сохранилось чувство принадлежности к Русской Церкви, осталось очень немного. И именно они должны стать основой построения Русской Православной Церкви в Европе.
- Складывается впечатление, что обсуждение идет только на уровне простых верующих. Есть ли какая-то реакция глав Церквей и епархий, которым адресовано послание?
- Что думают и делают епископы, мне неизвестно. Возможно, они и отвечают Алексию II, но официальной информации по этому поводу пока что нет. Открытых выступлений епископов тоже очень мало. Недавний пример: Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ) уполномочила архиепископа Женевского и Западно-Европейского Амвросия быть благожелательным наблюдателем процессов, инициированных патриаршим посланием в случае, если они будут происходить. Забавно, что при этом сам Амвросий утверждает, будто послания Патриарха он не получал, хотя его имя и стоит в списке адресатов.
- Не кажется ли вам, что основным препятствием в реализации предложения Алексия II станут отношения РПЦ и Константинопольского Патриархата, который считает, что все церковные диаспоры в Европе, США, Канаде и Австралии должны находиться под его омофором? Удастся ли урегулировать эти взаимоотношения?
- Очевидно, что эти отношения могут быть урегулированы, только когда представители Москвы и Константинополя начнут регулярно встречаться. В большой степени этот процесс зависит от самого Константинопольского Патриарха. В 1920-е годы Патриарх Афинагор был готов отпустить свой русский Экзархат в Западной Европе в лоно Русской Церкви. Нынешний Патриарх Варфоломей I вполне здравый человек, и он не может не считаться с реальностью, то есть с возрастающей ролью РПЦ в России и мире. Например, он резко отрицательно относится к украинским автокефалистам.
Мне кажется, Вселенский Патриарх должен понять, что и в других областях нужно сотрудничать с Москвой. Ведь достаточно очевидно, что сегодня без Московского Патриархата Константинопольский - очень незначительная величина. По моему мнению, начать переговоры необходимо с индивидуальных встреч и частных собеседований, которые в перспективе могут привести к всеправославному Собору. Кстати, между Константинополем и Москвой могут быть очень хорошие посредники, например Элладская Церковь, Антиохийский и Иерусалимский Патриархаты.
- Но есть еще и Зарубежная Церковь. Как она реагирует на патриаршее предложение?
- Сейчас Зарубежной Церкви пришло время сделать ответный шаг. На мой взгляд, этот шаг может последовать в ближайшее время, несмотря на тот кризис, который переживает сегодня РПЦЗ: внутренние расколы, сложности с российскими приходами.
Почему можно говорить о реальных предпосылках сближения Русской и Зарубежной Церквей? Дело в том, что "зарубежники" представляют ту часть диаспоры, которая сохраняет русское национальное и церковное самосознание, поэтому они психологически более подготовлены к воссоединению с Москвой, чем "константинопольцы". Отдельные приходы РПЦЗ уже перешли в Русскую Церковь, в частности в Канаде. Будут и другие. И несмотря на то что Зарубежная Церковь сама по себе очень маленькая, когда начнется ее движение в сторону Москвы, оно станет очень мощным импульсом и отчасти гарантом успеха патриаршего предложения по созданию в Западной Европе Митрополичьего округа.
- Многие русские эмигранты предлагают найти пути создания такой Православной Церкви Западной Европы, которая была бы автокефальной и многонациональной, то есть включала бы в себя все православные диаспоры Западной Европы и не зависела ни от кого. В патриаршем же послании создание самостоятельной Церкви рассматривается в очень далекой перспективе...
- Я считаю, что Православная Церковь в Западной Европе должна находиться под омофором Святейшего Патриарха Московского. По крайней мере в первое время, как это и предлагает Алексий II. Убежден, что другого пути просто нет. Ни греки, ни сербы, ни кто другой объединить всех не сможет. Единственная Церковь, которая перспективно мыслит в этом направлении, - это Русская Церковь, и только она может стать базой для новой европейской автокефалии.
Как показал американский опыт, объединить разрозненные русские приходы может только она. И хотя пока православные греки в США не признают самостоятельности Американской Церкви, рано или поздно и они вольются в эту Церковь. Американский эксперимент, на мой взгляд, очень удачен и показателен. Он показывает, в каком направлении будут развиваться объединительные процессы в Западной Европе.
- Какие конкретные шаги должен предпринять Московский Патриархат для дальнейшего осуществления объединительной политики православия в Западной Европе?
- Надо устраивать совещательные встречи и консультации. Никого не нужно тянуть за уши, но приглашать надо всех. Причем создание Митрополичьего округа должно происходить на базе тех старых русских эмигрантов, которые еще остались в живых, и тех новых эмигрантов, которые сегодня в очень большом количестве приезжают из России (в Берлине сейчас идет речь о строительстве второго собора Московской Патриархии, поскольку храм, построенный немецкими властями в 1930-е годы, уже всех не вмещает). Для этого строительства нужны подготовленные архиереи и священники, которых, к сожалению, пока мало.
В целом, по моему мнению, послание Святейшего Патриарха Алексия II - это очень своевременный шаг.
Дарья Гармоненко