Ошибка ватиканской бюрократии

Дело о высылке из России епископа Мазура широким эхом отразилось в польских средствах массовой информации и вызвало многочисленные комментарии. Мне показалось, что самое важное из того, что было публично сказано по этому поводу, не имеет отношение ни к сложности взаимоотношений между православием и католицизмом, ни даже к польско-российским отношениям; оно выявило столкновения совершенно различных представлений об обязанностях государства по отношению к гражданам. Более того, я полагаю, что спор о том, стоило ли высшим должностным лицам государства вмешиваться в защиту епископа Мазура, касается фундаментальных для любой республики проблем. А Речь Посполита является республикой.

Но┘ все по порядку.

Отношения Ватикана и Русской Православной Церкви никогда не были простыми. Неприязнь российского православия к присутствию католицизма на территориях, признанных "каноническими", то есть относящимися к юрисдикции Московского Патриархата, коренится как в исторических обидах, так и в современных опасениях православной иерархии, что возникшая конкуренция заставит ее осуществить внутренние реформы. В сознании православных пастырей проблемой являются не секты, не экспансия Протестантских Церквей или всеобщее религиозное равнодушие, но Католическая Церковь. Русская Церковь ищет защиты от этой выдуманной угрозы, домогаясь статуса государственной религии, поддерживаемой и защищаемой светским плечом.

В свою очередь, для Католической Церкви территория России - это место проживания около миллиона единоверцев, десятки лет лишенных пастырской опеки, это и миссионерская территория, и возникшая в результате принудительной атеизации коммунистических лет "духовная пустыня". Одновременно Россия - желанная цель визита Папы, которого православная иерархия особенно опасается. Парадоксально, но на догматическом уровне православие ближе католицизму, чем Протестантские Церкви Запада.

Последние решения Ватикана стали для российских православных видимыми примерами "двойной игры", проводимой по отношению к ним Римской курией и Папой. Преобразование четырех апостольских администратур в епархии было воспринято православными в России как односторонний акт, демонстрирующий нежелание считаться с православным партнером. Информация об этом решении Ватикана была передана по дипломатическим каналам властям РФ за неделю до официального объявления (11 февраля), без каких-либо предварительных сигналов в адрес Православной Церкви.

Относительно мягко запротестовал российский МИД и значительно острее - Патриарх Алексий II. Комментаторы и специалисты по экуменическим проблемам, в том числе в Польше, выразили сомнение в целесообразности решения Рима. К этому добавилась катастрофическая ошибка, допущенная в официальном названии епархии Восточной Сибири (ее главой является епископ Мазур): "Префектура Карафуто", в свою очередь, являющаяся анахронизмом времен японского господства над Южным Сахалином и Курилами. Для русских это прозвучало как покушение на территориальную целостность их страны, поэтому уже 18 апреля Ватикан решил изменить название. Эта ошибка вызвала рост антикатолических инцидентов в России. Высылка епископа Мазура стала пиком этих событий, но не была первой из них. Два года назад стало невозможным возвращение в Россию священника Станислава Опели, иезуита, секретаря католического епископата в России. Но тогда по этому поводу ни Ватикан, ни польские власти шума не подняли.

Уже давно специалисты, правда несмело, выражали сомнения в правильности политики Ватикана на Востоке. Многочисленное присутствие в Белоруссии, России и на Украине духовенства (в том числе епископов) польского происхождения можно расценить как недостаток кадров в Ватикане или как избыток миссионеров в самой Польши. Но так ли уж необходимо столько поляков для пастырской опеки в православной стране? Это только укрепляет повсеместно функционирующее понятие о "польском католицизме", осуществляющем экспансию на православных территориях со времен водворения при помощи "польских панов и лукавых иезуитов" Дмитрия Самозванца в Кремле и скорее искажает образ Католической Церкви на этих территориях, облегчая проводимую православными иерархами антикатолическую пропаганду.

Иными словами, действия официальных лиц Ватикана в последнее время не вызывают оптимизма ни в достигнутых результатов, ни в умении проведения восточной политики. Не меняет этого результата и тот факт, что другая сторона - Московский Патриархат - втягивает в свои интриги государственные структуры - в свою очередь, вызывающие к жизни демоны ксенофобии и обскурантизма.

Сейчас Кремль нуждается в нейтрализации потенциальных правых сил, а православие становится своеобразной легитимацией патриотизма для правящей Россией реформаторской группы. Готовность Московского Патриархата к участию в различных пропагандистских кампаниях (проблема Чечни) является для Кремля дополнительным стимулом для сохранения этого союза. Если Ватикан сам создает предлог, то почему этим не воспользоваться и не продемонстрировать своей бдительности по отношению к католицизму, который в титуле епископа нарушает территориальную целостность Российской Федерации? По-моему, это является подлинной причиной, по которой в аэропорту "Шереметьево" не подчиняющиеся Патриарху Алексию II чиновники пограничной службы аннулировали визу епископа Мазуру.

Это оскорбительный, не имеющий оправдания и вызывающий глубокое возмущение поступок. Но такова современная политика России, балансирующая между прозападными настроениями после 11 сентября и смелыми реформами, с одной стороны, и импульсами, возникающими из тяжелого наследия российского самодержавия или времен коммунизма - с другой. И такая Россия еще долго будет партнером Польши и Запада, а также и Ватикана, политика которого по отношению к России и православию, как написал проф. Гжегож Пшебенда ("Rzeczpospolita", 30.04.02), складывается из двух не вполне стыкующихся друг с другом частей: смелого, новаторского, полного сочувствия по отношению к христианам Востока "славянского учения" Иоанна Павла II и действий ватиканской бюрократии, видимо, не понимающей всей сложности происходящего и обиды другой стороны. И эта вторая политика подрывает основы первой.

Я дал лишь фон, на котором разыгралось дело епископа Мазура, ибо только так можно оценить реакцию польских властей на это событие. А она была удивительной. Президент Польши и премьер соревновались между собой в выражении своего беспокойства. Они оба сделали заявление, что Польша будет поддерживать Ватикан для выяснения причин высылки епископа из России. По поручению премьера польский посол в Москве обратился в российский МИД, а посол России был вызван на беседу в Варшаве с вице-министром иностранных дел. Но ведь епископ Мазур был выслан из России не потому, что он был гражданином Польши, а потому, что представлял Государство Ватикан, проводящее независимую от властей Польши политику. Для государства достаточным и соответствующим международной практике уровнем вмешательства в таких случаях мог быть генеральный консул, но никак не министр и не посол.

И тут хочется задать вопрос: а зачем весь этот шум? Если даже власти Польши вели себя в этом деле несколько "сверхактивно", то это не основание для такого рода беспокойства. Пройдет время, Ватикан договорится с Москвой. Епископ вернется или будет назначен новый, и никто уже не будет помнить об отступлении от протокола и о высказываниях премьера или президента на эту тему. Для польско-российских отношений гораздо более существенным является наша позиция по вопросу об участии России в НАТО или о транзите газа. В Европе меняется климат, и факты, которые какое-то время имели первостепенное значение, приобретают совершенно иной смысл. Происходит это потому, что в европейскую политику возвращается национализм, и возвращается как высокая мода. В равной степени, как на Западе, так и в Центральной Европе, политическая риторика, апеллирующая к национальным отношениям, приобретает все большее значение и права на публичное присутствие.

Примеры тому дает Франция Ле Пена, Австрия Хайдера, политика Орбана в Венгрии и последний поворот партии Клауса в Чехии. Несмотря на все существующие между ними различия, их возникновение нельзя считать только случайным стечением обстоятельств.

К сожалению, Польша также не свободна от этих элементов... События 11 сентября создали дополнительный фон цивилизационно-религиозных расколов, все более и более рассматриваемых как принципиальные зоны будущих конфликтов.

Все это создает опасную смесь. И власти нашей страны должны если не понимать, то по крайней мере интуитивно это чувствовать. Тот факт, что российское государство заключило союз с православием в ущерб католицизму, не должен вызывать рефлекса "симметричного" ответа - вовлечения руководства Польской Республики в защиту католического епископа.

Но мы для того и выбираем власть, чтобы сохранялось равновесие между эмоциональными всплесками в обществе и интересами государства, которое существует для служения всем и не действует во имя других государственных образований даже таких уважаемых, как Ватикан. С этим последним Польская Республика подписала двусторонний договор (конкордат) именно для того, чтобы урегулировать взаимные отношения и определить их границы. Поддержка ватиканской дипломатии в спорах с третьими странами выходит за пределы договора. Из того, что удаленный из России епископ является поляком, не следует, что его надо защищать с таким размахом. Реакция властей указывает на желание понравиться реальному или выдуманному большинству, невзирая на возможные последствия либо ситуации, грозящие втягиванием республики в трудные и опасные межрелигиозные споры. И удивительно, что в светской республике имеется столько граждан, которые, кажется, этого не понимают.