Николай Работяжев В статье Александра Лукина "Появились молодые, приспособленные люди..." ставится проблема огромной, на мой взгляд, важности: почему в современной российском политическом классе доминирует серость, "скромный и бесцветный чиновник" и к каким последствиям это господство посредственности может привести? Соглашаясь с большинством выводов автора, я хотел бы его в чем-то дополнить его суждения.
Прежде всего представляется, что за низкое качество отечественной политической элиты, ее серость и безликость во многом ответственны огромные полномочия президента и приниженная роль Государственной Думы. Дума не является полноценным парламентом и не может влиять на назначение министров, поскольку правительство формируется президентом и несет ответственность перед ним. Сложившаяся у нас политическая конструкция весьма напоминает те режимы, которые существовали в начале XX века в Российской и Германской империях и которые немецкий социолог Макс Вебер именовал системами "мнимого конституционализма". При системе мнимого конституционализма правительство не опиралось на парламентское большинство, министры не были подотчетны парламенту, а сам парламент был не более чем ареной для споров. При этой системе все основные политические решения принимались государственными чиновниками, почему Вебер и охарактеризовал ее как "господство чиновников". Как видим, все это весьма походит на наши сегодняшние реалии.
Между тем настоящие лидеры, полагал Вебер, вырастают только в реальной политической борьбе - но таковой в системе мнимого конституционализма просто нет. Именно поэтому, констатировал он, государственные деятели Англии (где, как и сейчас, правительство формировалось лидером выигравшей парламентские выборы партии) на голову превосходили тех "скромных и бесцветных чиновников", которые правили тогдашней Германией.
В России система мнимого конституционализма возникла не при Путине, она является прямым следствием того политического режима, который оформлен Конституцией 1993 г. Показательно, что практически все герои времен "демократической неразберихи", которых перечисляет в своей статье А.Лукин, пришли в большую политику в результате выборов 1990 г., которые были гораздо более свободными и справедливыми, чем все последующие. Однако после победы Ельцина над парламентом в 1993 г. и принятия авторитарной Конституции важнейшим каналом рекрутирования политической элиты стала система назначений. Публичная политика все больше сменялась закулисными сделками, и уже в середине 90-х гг. главный путь наверх шел через карьеру в структурах исполнительной власти.
Так что господство чиновников и кадровая серость прямо вытекают именно из той жалкой роли, которая отведена нынешней Конституцией органам представительной власти. При существующем политическом режиме почвы для появления новых ярких политических лидеров, боюсь, просто нет.
Где же выход? Во-первых, система "мнимого конституционализма" должна быть преобразована в систему конституционализма реального. России необходим полноценный парламент. Для этого Думе надо прежде всего дать право формировать правительство. Кабинет министров должен назначаться не президентом, а лидером парламентского большинства. Это приведет к восстановлению в России публичной политики и открытой политической борьбы, и тогда в элиту смогут влиться новые люди с задатками политических деятелей. Во-вторых, нужна реформа государственной службы, делающая рекрутирование политической элиты более открытым (что прежде всего требует введения реальной конкурсности при занятии должностей). В-третьих, чрезвычайно важно создать в России сильное и подлинно независимое - прежде всего в финансовой сфере - местное самоуправление. Именно оно способно стать кузницей кадров для российской элиты.
А что может ожидать Россию, если власти сохранят существующее закрытое рекрутирование элиты? Ответ на этот вопрос можно найти в концепции "циркуляции элит" итальянского социолога Вильфредо Парето. Если элита общества, считал он, является закрытой и не допускает в свои ряды наиболее мобильных представителей других социальных групп, то она постепенно деградирует, в ней растет процент людей, неспособных к управлению. В результате наиболее способные, одаренные и активные элементы общества переходят в оппозицию к ней и образуют контрэлиту. Конфликт контрэлиты с элитой может перерасти в социальную революцию. Таким образом, держать двери в элиту открытыми весьма полезно и для самой правящей элиты, если она хочет избежать новых "великих потрясений"...
