Обвинения, не подкрепленные доказательствами

КТО ВИНОВАТ в тяжелых поражениях, которые потерпела Красная Армия в начале Великой Отечественной войны? Известно, что в свое время вина за неготовность войск к отражению нападения была возложена на командование Западного фронта. 16 июля 1941 г. Государственный комитет обороны принял постановление, в котором объявлялось об аресте и предании суду военного трибунала бывших руководителей Западного фронта - командующего генерала армии Д.Г. Павлова, начальника штаба генерал-майора В.Е. Климовских, начальника связи генерал-майора А.Т. Григорьева и командующего 4-й армией генерал-майора А.А. Коробкова. В проект приказа # 0250 от 28 июля 1941 г. с объявлением приговора военного трибунала по делу вышеупомянутых руководителей Западного фронта и с информацией о приведении приговора в исполнение нарком обороны СССР И.В. Сталин своей рукой внес: "За трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти"; он же вписал в текст приказа слова: "и этим дали врагу возможность прорвать фронт".

Однако проведенное в 1956 г. Генеральным штабом Вооруженных сил СССР расследование по материалам следственного дела показало, что обвинение Д.Г. Павлова и других генералов основывалось только на их показаниях, не подтвержденных никакими объективными доказательствами. Учитывая это, Военная коллегия Верховного суда СССР в 1957 г. реабилитировала вышеупомянутых генералов посмертно.

Казалось бы, справедливость восстановлена: не Д.Г. Павлов и его ближайшие соратники являются главными виновниками неудач Красной Армии в июне 1941 г. Но возникал естественный вопрос: если не они, то кто? В вышедших в начале 60-х годов шеститомном и однотомном описаниях истории Великой Отечественной войны, в последующих военно-исторических и историко-партийных трудах ответственность за неудачи Красной Армии справедливо возлагалась на И.В. Сталина и руководителей Наркомата обороны и Генерального штаба. Но странное дело: обвинения в адрес Д.Г. Павлова вскоре зазвучали снова; они не стихают и по сей день. Причем эти обвинения опираются уже не на опровергнутые расследованием позиции приговора 1941 г., а на другие "доказательства" вины генерала.

Одно из них связано с оперативно-стратегической игрой на картах, состоявшейся в Генеральном штабе РККА 2-6 января 1941 г. В этой игре "восточных" (т.е. Красную Армию) представлял Северо-Западный фронт под руководством командующего войсками Западного особого военного округа (ЗапОВО) Д.Г. Павлова, а Северо-Восточный фронт "западных" (т.е. германские войска) возглавлял Г.К. Жуков, являвшийся в то время командующим войсками Киевского Особого военного округа (КОВО). В статье Николая Добрюхи "Как начиналась война" и ряде других публикаций говорится, что в этой игре Павлов "начисто проиграл Жукову примерно при тех же обстоятельствах, которые вновь повторятся всего через 5 месяцев - 22 июня", но не сделал из этого должных выводов. Утверждения подобного рода базируются на воспоминаниях Г.К. Жукова.

Но в 1992 г. материалы оперативно-стратегических игр января 1941 г. были рассекречены, а в 1993 г. опубликованы в "Известиях" и "Военно-историческом журнале". Из этих публикаций следует, что Д.Г. Павлов был не обороняющейся, а наступающей стороной и получил задачу: разгромить "западных" в Восточной Пруссии и выйти на нижнее течение Вислы от Влоцлавека до устья. За обороняющуюся сторону играл Жуков.

Надо заметить, что при выполнении поставленной перед фронтом задачи Павлов не выглядел столь робким, беспомощным и легкомысленным, каким его старались изобразить. Игра началась с того, что "восточные" перешли в наступление и наступали отнюдь не безуспешно. Правда, позднее Жуков, сосредоточив за счет резервов сильную танковую группировку в районе Мазурских нанес внезапный фланговый удар. Далее ход событий не разыгрывался, однако шансы на успех "западных" теперь выглядели предпочтительнее. Но заметим главное: все это происходило не в районе Барановичей или Лиды, а у самой границы СССР и за ее пределами. И, следовательно, версия, что Жуков "разгромил" Павлова там же и так же, как это через полгода сделали немцы, и что Павлов в начале войны оборонялся столь же неудачно, как и в ходе игры, лишена всяких оснований.

Но в статье Добрюхи выдвинуто новое доказательство вины генерала Павлова. "У этой тайны, - интригует читателей автор, - невероятная даже для наших дней судьба. Многие соглашались обнародовать ее отрывками, но никто не решался печатать все. Теперь наконец она впервые по-настоящему увидит свет, и вся история начала самой страшной из войн сразу покажется совершенно не такой, какой ее представляли до сих пор учебники". А состоит эта "тайна" в том, что войска ЗапОВО под руководством Павлова недостаточно готовились к войне. "Это подтверждают обнаруженные мной довоенные документы", - заявляет Добрюха, имея в виду приказы народного комиссара обороны СССР за 1938-1941 гг., в которых якобы чаще других "упоминаются преступные недостатки (курсив мой. - П.Б.) в организации военных дел" как раз в данном округе. И далее автор приводит выдержки из ряда приказов для подтверждения своей точки зрения: "Павлов виноват. И получил по заслугам" (курсив мой. - П.Б.). Иными словами, реабилитация Павлова, состоявшаяся свыше 40 лет назад, для автора статьи ничего не значит...

Но ничего нового, сенсационного, публикуемого "впервые" и претендующего на "фундаментальность", в статье Добрюхи на самом деле не содержится. Упомянутые в ней документы напечатаны еще в 1994 г. в сборнике "Приказы Народного комиссара обороны СССР. 1937 - 21 июня 1941 гг.", подготовленном в Институте военной истории Министерства обороны РФ совместно с Российским государственным военным архивом и выпущенном в свет издательством "Терра". Причем в отличие от газетной статьи эти документы в сборнике введены в научный оборот в полном объеме, без всяких изъятий. И выходит, что именно Добрюха "не решился печатать все", поскольку иначе ему трудно было бы доказать исключительную и "преступную" виновность Павлова. Ведь отмеченные в приказах недостатки, как видно из полных текстов документов (и даже из выдержек, приведенных Добрюхой), относились ко всем военным округам, а не только к округу, которым руководил Павлов.

"Сенсационным" считает Добрюха приказ НКО СССР # 0035 от 10 июня 1941 г. о факте беспрепятственного пропуска через границу германского внерейсового самолета Ю-52, совершившего перелет до самой Москвы. Но на сенсацию здесь похоже только то, что самолет приземлился в Москве. Ведь с октября 1939 г. до начала войны германские самолеты свыше 500 раз вторгались в воздушное пространство СССР, причем наиболее интенсивно - в первом полугодии 1941 г. Нередко - в том числе и после упомянутого "сенсационного" приказа - они садились на советской территории, иногда даже группами. А все дело в том, что 10 июня 1940 г. была заключена "Конвенция о порядке урегулирования конфликтов и инцидентов на государственной границе между СССР и Германией". В соответствии с ней реакция советской стороны на разведывательные полеты германской авиации сводилась, по существу, к пассивному наблюдению и заявлению претензий, на которые германская сторона обычно не обращала серьезного внимания; открывать огонь по самолетам-нарушителям запрещалось.

Добрюха бездоказательно утверждает, что Жукову в своем округе удалось за 8 месяцев сделать то, на что Павлову не хватило и года. Это противоречит даже приведенным в статье фактам из приказа НКО СССР # 0055 от 2 октября 1940 г. "О ходе оборонительного строительства в укрепленных районах". Так, годовой план этого строительства на 1 сентября в КОВО был выполнен на 24%, а в ЗапОВО - на 30%.

Безусловно, недостатки, имевшие место как в ЗапОВО, так и в других военных округах перед войной, сказались на результатах операций советских войск в ее начальный период. Но причины наших неудач гораздо глубже. Ошибки, допущенные и И.В. Сталиным, и руководителями Наркомата обороны и Генерального штаба, пришлось оплачивать большой кровью. Все, что произошло 60 лет назад в результате агрессии Германии против СССР, - незаживающая рана нашего народа. А потому остается актуальной объективная и непредвзятая оценка деятельности всех политических и военных структур, а также персоналий накануне и в первые недели Великой Отечественной войны.