Максим Шевченко ПРОЧИТАВ второй по счету комментарий Александра Шермана к моим репортажам из Палестины и Израиля (первый комментарий "Секретное оружие Арафата" был размещен им в Интернете и перепечатан почти всеми русскоязычными еврейскими изданиями нашей страны - от "Еврейского слова" Берл-Лазара до "Международной еврейской газеты" Гусинского), я испытал прежде всего чувство глубокой благодарности к заведующему Интернет-отделом "НГ".
У этого чувства несколько составляющих.
Прежде всего я признателен Александру Шерману за ту колоссальную работу, которую он проделал, отслеживая неточности и огрехи в моих репортажах. Не всякому журналисту выпадает удача столь подробного рецензирования его труда. Количество интернетовских ссылок на материалы, которые Шерман прилагает к своему критическому исследованию (и которые не напечатаны в бумажной версии его статьи), просто огромно.
Я благодарен Александру Шерману и за те новации, которые он ввел в журналистскую практику. До сих пор мне не доводилось слышать о методе повторного и оперативного (спустя два дня!) опрашивания интервьированного, которое делается специально с целью уличить в неточностях своего коллегу, встречавшегося с интервьюированным ранее. Прежде я имел основание полагать, что так поступают только следователи и спецслужбы. Безусловно, подобный подход позволяет подробнее разобраться в проблеме и создать своего рода "комментарий к комментарию".
Я благодарен Александру Шерману за отчетливо высказанную им позицию, которую не часто можно встретить в открытой прессе. Тот вялый произраильский PR, который доминирует при оценках происходящего на Святой Земле в большинстве российских СМИ, не позволяет российскому читателю и зрителю до конца понять, как же именно ныне израильские, а в недавнем прошлом советские евреи относятся к палестинцам, к их претензиям навязать мировому сообществу напоминание о резолюциях ООН, подтверждающих их право на независимость.
Благодаря двум статьям Шермана граждане России смогли узнать, что:
- подростки, которых убивают израильские солдаты во время демонстраций, сами в этом виноваты. Любой солдат, в которого дети бросают камни, имеет полное моральное право этих детей пристрелить. В частных беседах израильтяне мне предлагали поставить себя на место этого солдата и спрашивали о том, разве не застрелил бы я хулиганящего ребенка, швырнувшего в меня палку, камень, стеклянный шарик во время демонстрации. Интересный вопрос, не правда ли?;
- врач Борух Гольдштейн, расстрелявший в мечети молившихся ("стерший с лица земли человеческий материал", как выразился хевронский поселенец Шмуэль Мучник), может быть не только оправдан, но даже почитаем как святой. Оказывается, то, что убийцу 29 человек (по данным Шермана) забили на месте оставшиеся в живых после того, как у него кончились патроны, должно вызывать у нас чувство негодования в отношении┘ тех, кого он не дострелил! И тот факт, что его забили железными прутьями, а не голыми руками, камнями или задушили, забросав розовыми лепестками, должен иметь для нас некое решающее значение;
- нельзя не называть "погромом" любые беспорядки, во время которых погибли евреи. Если кто угодно другой, в любых количествах и любыми способами, - это "массовые убийства", "случаи проявления насилия", "конфликт", "беспорядки", "революционный террор" и т.д. Если убит хоть один еврей и евреи при этом не одержали победы, то это "погром". То, что в 1929 году были убиты кроме евреев и арабы - несущественно. История создания Израиля и борьба за это создание (начиная с Базельского сионистского конгресса) - история абсолютно справедливая, когда одному народу, страдавшему на протяжении столетий от ненавидевших его всех остальных народов, среди которых он жил, было воздано по заслугам. Иррациональные арабы должны были это признать и потесниться, когда еврейские поселенцы хлынули на их земли (нет, на отданную тысячелетия назад Богом евреям землю!) из других стран.
Кстати, к сведению моих пристрастных критиков, - Палестина не входила в состав Британской колониальной империи. Британия осуществляла всего лишь мандат тогдашних международных организаций на административное управление на ее территории, бывшей до этого частью Османской империи. С арабами у англичан существовали давние дружественные связи еще со времен деятельности полковника Лоуренса, собственно и способствовавшего как никто другой возникновению арабского политического национализма. Сионисты англичан раздражали тем, что требовали особых прав и содействовали массовой иммиграции в Палестину по политическим и религиозным мотивам.
Таким образом, я благодарен Александру Шерману за предоставленную им читателям "НГ" и множества других изданий, перепечатавших его статьи, возможность ознакомиться с блистательно сформулированным набором взглядов, преобладающих в среде евреев, некогда уехавших из нашей страны в Израиль. Советую также заглянуть на интернетовские ссылки, не приведенные в бумажной версии, но существующие в электронной.
В публикуемой в "НГ" статье Шерман указывает на одну допущенную мной фактическую ошибку. Врач Борух Гольдштейн, расстрелявший в феврале 1994 г. молившихся в мечети мусульман, не сдался в руки властям, а был убит. Шерман уверяет, что я не мог этого не знать и сознательно скрыл столь важную, по его мнению, правду.
Увы! В суматохе передачи репортажа по телефону, при плохой связи, после тяжелой ночи, описанной в репортаже, я действительно оговорился и несколько скрасил судьбу безумного убийцы в лучшую для него сторону.
Остальные замечания относительно хевронского репортажа, к сожалению, бездоказательны. На оскорбительные для мусульман надписи, сделанные евреями, мое внимание обратил глава администрации Аль-Халиля (Хеврона) Аббас Заки ("бандит", как назвал палестинских лидеров Александр Шерман в своей реплике на гостевой книге "НГ" 24.10.2000). Представляется, что, в отличие от бывшего советского гражданина, художника Шмуэля Мучника, Аббас Заки обладает несколько более полной информацией о происходящем на подконтрольной ему территории.
