Виктория Панфилова
Рисунок Вадима Мисюка
СТАТЬЯ Виталия Третьякова "Разговор Голиафа с Левиафаном" очень интересна. Однако одно из утверждений автора все же вызвало у меня серьезное возражение. Речь идет о свободе слова и отношении власти к ней. В последнее время эта проблема стала притчей во языцех в связи с делом Гусинского: обысками офисов холдинга "Медиа-МОСТ", арестом его главы, ответной реакцией, выразившейся в резких, порой бестактных, оценках деятельности президента Владимира Путина генеральным директором НТВ Евгением Киселевым. Естественно, президент России не мог обойти эту ситуацию в Послании Федеральному собранию, пусть и не в прямой форме: "В становлении гражданского общества исключительную роль играют средства массовой информации. Свободная пресса в России состоялась. Однако российские средства массовой информации, как и общество в целом, пока еще находятся в стадии становления... Журналистская свобода превратилась в лакомый кусок для политиков и крупнейших финансовых групп, стала удобным инструментом межклановой борьбы. Поэтому мы обязаны гарантировать журналистам реальную, а не показную свободу, создать в стране правовые и экономические условия для цивилизованного информационного бизнеса".
В этой части Послания Владимиру Путину не всегда удавалось сдерживать эмоции. По этому поводу Виталий Третьяков справедливо заметил, что "нужно быть осторожнее с терминами и словами. Особенно когда их произносит президент, а не глава, например, ФСБ. Понятно отношение Путина к "некоторым СМИ", но совсем необязательно, более того - противопоказано высказывать это отношение вслух..."
Но вот следующее замечание Виталия Третьякова вовсе не так бесспорно: "Президент должен только хвалить прессу, только хвалить. Это правило, практически не знающее исключений". Продолжаю цитировать статью Виталия Третьякова: "Это по форме. А по сути - пресса действительно имеет право писать все, что считает нужным (именно с этим утверждением я категорически не согласен. - В.А.). Это может создавать власти и даже стране проблемы, но сумма пользы от свободы слова гораздо больше, чем от ее ограничения". Замечу, что, к сожалению, не всегда.
Свое скромное мнение по этому вопросу подкреплю авторитетом Александра Сергеевича Пушкина. В статье "Мысли на дороге", написанной им в 1835 г., а опубликованной только в 1855-м, он писал: "Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять против всеразрушительного действия типографического снаряда. Уважайте класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно. Мысль! Великое слово! Что же и составляет величие человека, как не мысль? Да будет же она свободна, как должен быть свободен человек: в пределах закона, при полном соблюдении условий, налагаемых обществом (курсив Пушкина. - В.А.)... Всякое правительство вправе не позволять проповедовать на площадях, что кому в голову придет, и может остановить раздачу рукописи, хотя строки оной начертаны пером, а не тиснуты станком типографическим. Закон не только наказывает, но и предупреждает. Это даже его благодательная сторона... Власть и свободу сочетать должно на взаимную пользу".
В статье "Президент в наступлении" политолог Вячеслав Никонов пишет: "Любое государство, любой политик хотели бы иметь сервильную прессу. Но нигде сила государства не измеряется степенью задавленности четвертой власти. Лишенное возможности самовыражаться общество либо впадает в апатию, либо уходит в оппозицию. Ни то ни другое для реализации целей возрождения России не подходит. Поэтому выбор СМИ в качестве первоочередного объекта для наступления представляется неоправданным..."
Хочу спросить президента фонда "Политика": во-первых, разве голоса Сергея Доренко, Евгения Киселева, Николая Сванидзе - и есть "самовыражение" общества? Разве не благодаря и их усилиям (пусть и отчасти) люди, захлебнувшиеся в потоке пропагандистских словес, впали в конце концов в апатию? Во-вторых, разве холдинг "Медиа-МОСТ" (атаки на который, замечу, я совсем не одобряю) представляет все СМИ России? Полагаю, что нет. Что же касается определенных сдержек СМИ в соответствии с законом (но не "наступления" на них), то это в интересах национальной безопасности страны.
"Дело Гусинского, - пишет Вячеслав Никонов, - наглядно высветило и возможности для Путина рассчитывать в его политических боях на поддержку из-за рубежа. Точнее - невозможность такой поддержки". На самом деле поддержка из-за рубежа нам была оказана лишь во время Великой Отечественной войны, когда мы спасали не только себя, но и западные страны от фашизма. В другие советские и постсоветские годы "поддержка" состояла и состоит в том, чтобы помогать в развале Советского Союза и России.
Запад считает, что "демократия в России не является полной, пока свобода выражения не становится гарантированным правом граждан, включая журналистов и СМИ, которые критикуют государственных лидеров и их политику" ("НГ" от 06.07.2000). Обращает на себя внимание тот факт, что ратуют-то они за критику, а не за поддержку Владимира Путина, который, судя по всему, намерен проводить политику в соответствии с национальными интересами великой России и ее народа. Кстати, подобной критики не было, когда Борис Ельцин "оформлял" развал СССР, а затем вместе с Анатолием Чубайсом и Егором Гайдаром "обеспечивал" разграбление государственной собственности и обнищание трудового народа. Поэтому в "политической борьбе", о которой говорит Вячеслав Никонов, президент должен опираться на внутренние силы, на свой народ, а не на Запад.
Забота о сохранении государства и его достойном будущем, о престиже нашей страны в мире требуют значительного улучшения нравственного воспитания народа и вместе с тем борьбы с пропагандой, противоречащей этой цели. Лучше Пушкина не скажешь: "Молодой человек! - обращается он в "Капитанской дочке" к будущим поколениям, - если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений". В этом благородном деле огромную роль и должны играть все средства массовой информации.
