Счетная палата и Эрмитаж

	Эрмитаж. Парадная сторона музея. Фото Бориса Кауфмана (НГ-фото)

В "НГ" ОПУБЛИКОВАНО интервью директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского под заголовком "Палата Герострата?". Материал имеет и подзаголовок: "Никаких нарушений музейных правил и законодательства Эрмитаж не допускает", - утверждает Михаил Пиотровский".

И название интервью, и подзаголовок еще до прочтения материала задают тон: никаких нарушений на самом деле в Эрмитаже не было, а Счетная палата, выявившая нарушения, - не более чем "Палата Герострата", то есть орган, создающий себе рекламу, замахиваясь на великое.

Подобный тон, не говоря уже о фактах, должен быть аргументирован. К сожалению, этого нет, и, напротив, в материале приводятся факты, не соответствующие действительности.

1. Утверждается, что Счетная палата нарушила "некие этические нормы": "сместив акценты, устроили вокруг происходящего настоящее представление, причем до того, как мы получили документ..."

Хорошо уже то, что в отличие от ряда иных публикаций и своих заявлений на пресс-конференции Михаил Пиотровский хотя бы не говорит, что мы якобы нарушили какие-то правила. Тем не менее в ряде заявлений и интервью директор Эрмитажа пояснял, что материал был якобы "слит" в СМИ до подведения итогов проверки и что с выводами комиссии руководство Эрмитажа ознакомилось через прессу.

Все эти утверждения не соответствуют действительности. Акты, в которых инспекторами были зафиксированы выявленные проверкой факты и все выводы работавшей на проверке комиссии, были представлены руководству Эрмитажа в конце ноября - начале декабря прошлого года для ознакомления ПОД РАСПИСКУ, и соответствующие подписи под актами есть. Там, где было несогласие, руководство Эрмитажа направило в Счетную палату ПИСЬМЕННЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ НА АКТЫ.

До окончательного утверждения отчета по результатам проверки никаких публикаций по данным проверки в СМИ не появлялось.

Отчет по результатам проверки за подписью аудитора Счетной палаты П.В. Черноморда был окончательно утвержден Коллегией Счетной палаты 18.02.2000 и содержит в том числе анализ замечаний руководства Эрмитажа на акты. После утверждения Отчета материалы направляются в Думу, Совет Федерации, Генпрокуратуру (в данном случае была безусловная необходимость в этом), направляются представления или предписания руководителям проверенного объекта.

С момента принятия Коллегией окончательного решения аудитор вправе и даже обязан (если исходить из нормы закона) представить отчет на ознакомление СМИ. Первая публикация появилась в "АиФ" # 10 - это конец февраля - начало марта текущего года. В чем же нарушение "неких этических норм"?

2. "...в связи с бумагами, которые должны рассматриваться на государственном уровне, этого вообще не следует делать..."

Вот из этих слов действительно становится понятно, какие именно "некие этические нормы" нарушила Счетная палата. Директор Эрмитажа, как следует из этих слов, видимо, хотел бы, чтобы вопрос решался, как он изящно выразился, "на государственном уровне", то есть, читай, в стороне от глаз общества. То есть чтобы в интересах "престижа Эрмитажа" дело тихонько "замяли".

Вопрос и решен на государственном уровне - на уровне конституционного органа - Счетной палаты РФ. Но у нас разные представления об этике. Для нас сохранность принадлежащих России ценностей Эрмитажа, безусловно, важнее престижа нынешнего руководства музея.

Разные у нас представления и о связи этики и законности. Для нас здесь законность и этика - совпадают. Деятельность Счетной палаты гласна, публична - я своей рукой прописывал в законе эти нормы. И мы просто обязаны предоставить СМИ возможность ознакомиться с отчетом и проинформировать общество о том, что же выявлено в Эрмитаже (равно как и в правительстве, Центробанке, РАО "ЕЭС России", Пенсионном фонде и т.п.).

3. "Вызывает удивление и такой вариант действий, как заглядывание в неофициальные бумаги и тексты, с тем чтобы выискать что-то, на что сразу нельзя дать ответ..."

Стоит внести ясность: ни в карманы гр. Пиотровского, ни в рабочий стол, ни в личную (неофициальную) переписку, ни в мусорные корзины инспекторы Счетной палаты не заглядывали - в этом не было ни нужды, ни интереса. О каких же "неофициальных бумагах" речь? Михаил Пиотровский, видимо, имеет в виду так называемые "лицевые счета хранителей", о чем он говорил во многих других интервью?

Лицевые счета хранителей - важные документы, с помощью которых можно установить не то, что числится в наличии сейчас, но то, что было на хранении в прошлом. И по этим данным может быть поставлен вопрос: где это теперь?

Понятно: если бы инспекторы послушно анализировали только то, что есть на хранении сейчас, - это "удивления" не вызывало бы.

По лицевым счетам хранителей инспекторы выявляли наличие экспонатов, не списанных в этих документах с уже неработающих хранителей (с указанием, какому другому хранителю передано). Затем определялись экспонаты, не переданные по акту на хранение другим материально ответственным лицам.

Акты о передаче ценностей от одного хранителя другому (или от специальной комиссии, в случае смерти хранителя, новому хранителю) позволяют проследить цепочку материальной ответственности. Обрывается цепочка - значит, искать здесь.

4. "Факты не соответствуют действительности; они удивительно изящно подтасованы".

Это уже предмет серьезного обвинения, и хотелось бы знать, что именно, по мнению директора Эрмитажа, "не соответствует действительности" и тем более "подтасовано"?

5. "А выборочная проверка - ее просто не было. Была проверка 29 вещей, причем все они оказались на месте".

Что ж, судите сами. Вот выдержки из письменных объяснений ответственных сотрудников Эрмитажа по фактам отсутствия экспонатов:

- "ключ железный с гравировкой (инв. ном. Ф-254) и блюдо медное с чеканным орнаментом (инв. ном. МТ-98) остались не принятыми из бывшего хранения Л.И. Фаенсон...";

- "возврат данных рисунков с выставки (производился в феврале 1950 г.) в акте не отмечен..." - имеется в виду внутренний акт Эрмитажа о возврате ценностей;

- "в акте номер 206 очевидна ошибка..." - имеется в виду уже иной внутренний акт передачи уже других экспонатов в Эрмитаже;

- "выявленное при передаче хранения Т.Н. Минасян отсутствие трех единиц хранения является следствием ошибки в оформлении актов ее приемки..." - это еще по одному внутреннему документу Эрмитажа и другим экспонатам;

- "указанные вещи находятся в поиске..." - это еще по ряду экспонатов.

И так далее... Исчерпывающе? И это лишь при ВЫБОРОЧНОЙ проверке 50 экспонатов из более чем 220 тысяч (!), по которым не установлена передача ценностей от уже неработающих хранителей новым материально ответственным лицам. А ведь выявлен и факт подделки экспоната - канделябра французского мастера Томира, находящегося на хранении в Москве, и тоже - лишь при ВЫБОРОЧНОЙ проверке...

Правда, позднее Михаил Пиотровский заявил, что "многие "недостающие предметы" (среди которых, например, известная гравюра "Вступление русских войск в Париж") находятся в музее"

Что ж, есть чем гордиться. Если хотя бы "многие" экспонаты из числа не обнаруженных на момент проверки затем находятся - это уже большое достижение руководства Эрмитажа.

Только если на вашем предприятии при инвентаризации выяснится, что телевизора нет на месте на момент проведения инвентаризации? Вы потом можете, принеся его на работу из дома (или применительно к особо ценным объектам - из частной коллекции), долго объяснять, что вот он, целенький. Что будет в акте инвентаризации? Что на момент проверки не обнаружен.

6. "Действительно, одна из самых больших наших проблем - хранение... В Эрмитаже громадное количество вещей, и передача их от хранителя к хранителю - вопрос не сиюминутный... Но это отнюдь не означает, что вещи даже на короткий период остаются "безхозными". За них отвечает главный хранитель отдела, на них имеется научная документация, все они зафиксированы в актах. Все нормы соблюдаются самым строгим образом, никаких нарушений ни музейных правил, ни законодательства Эрмитаж не допускает".

Если "Эрмитаж - не допускает" (имеется в виду, наверное, здание Эрмитажа?), то его руководство - точно допускает. Стоит заметить, что в соответствии с законом хранение - главная функция музея и соответственно главная ответственность его руководства. И если у вас все ну просто замечательно, а вот только, такая незадача, с хранением "проблема" - значит, не выполняется главная функция музея.

Есть строгие правила, зафиксированные в "Инструкции по учету и хранению музейных ценностей..." от 1985 года, действие которой продлено приказом Минкульта РСФСР от 16.03.92 # 115. Пункт 28 инструкции не допускает двойного толкования: при увольнении или переходе материально ответственного лица на другую работу руководство музея обязано обеспечить своевременную передачу ценностей на ответственное хранение новому работнику или специально созданной комиссии (в случае смерти хранителя).

Что же касается утверждения, что "отвечает главный хранитель отдела", то между понятиями "отвечает" (если что - получит выговор) и "является материально ответственным лицом" есть принципиальная разница. Если бы экспонаты были своевременно переданы главным хранителям отделов именно на материально ответственное хранение, у Счетной палаты не было бы в этой части замечаний. Но когда за годы (!) накоплено более 220 тысяч (!) экспонатов, не числящихся на материально ответственном хранении, то есть допущена ситуация, при которой если даже все эти 220 тысяч экспонатов пропадут, то персональной материальной и уголовной ответственности не будет нести никто, - согласитесь, это уже не мелкое техническое нарушение.

Моя личная оценка - противозаконно создана система, позволяющая при желании бесконтрольно и безнаказанно разворовывать принадлежащие России бесценные сокровища. Было ли под прикрытием этой ситуации что-то украдено - это уже дело сплошной ревизии и следствия - Генпрокуратуры, куда все материалы нами направлены.

7. "...нет никакой "упущенной выгоды"... "мы не стали торгашески-бандитски требовать со всех деньги, но ведь этого и нельзя делать - за выставки деньги платить не полагается..."

Мрачная картина представляется: злобные инспекторы Счетной палаты требуют от просветителей из Эрмитажа, чтобы они "торгашески-бандитски" требовали деньги с нищих жителей Магадана, Кемерова, Воронежа и Воркуты, куда наши альтруисты привезли наиболее ценные сокровища Эрмитажа? Если бы так...

По упущенной выгоде руководство Эрмитажа не обвиняется в нарушении закона. Но вправе общество знать, как используются ценности, находящиеся на хранении в Эрмитаже?

Отложили в сторону договоры о бесплатном обмене на взаимной основе - это возражений и не вызывало.

А дальше - интересно: ценности на НЕвзаимной основе бесплатно (для государства и государственного Эрмитажа) вывозились для показа в Псков, Пермь, Хабаровск? Нет. Для показа в странах СНГ (Белоруссии, Казахстане и т.п.) или бедных странах типа Монголии и Мозамбика? Нет. А кому же мы оказываем такую щедрую помощь? Обнаруживается - Лондону, Нью-Йорку, Бонну, Парижу, Токио и другим - самым нуждающимся...

Следовало это отметить и показать, какие компенсации и какой доход по средним ценам своих же платных договоров Эрмитаж мог за это получить для обеспечения лучшей сохранности ценностей и более высокой зарплаты хранителей?

Стоило отметить "бесплатные" договоры, по которым одной из сторон почему-то оказывалась японская коммерческая фирма, а в "дополнительных соглашениях" отсутствовали подписи принимающей стороны, как это выявлено по выставке "Будда"? Все ли эти выставки принадлежащих России ценностей на самом деле были бесплатными? Это вопрос к следствию, которое Генпрокуратуре необходимо теперь проводить совместно со следственными органами зарубежных государств.

Стоило отметить случаи, когда не обнаружено бухгалтерских документов о поступлении средств от выполнения принимающей стороной своих договорных обязательств по "благотворительному" вкладу (выставка "Золотое Руно" во Франции и др.)? Или по перечислению части выручки от продажи открыток, плакатов и другой печатной продукции с изображением экспонатов Эрмитажа ("Итальянский ренессанс", "Венецианская живопись...", "Камиль Писсаро...", "Карл I и Карл XII" и др.)? Или по компенсациям расходов (выставка "Потерянный Рай" в Германии - 150 тыс. немецких марок и др.)? Или по недополучению средств за фактически изготовленные и использованные слайды экспонатов (расчетно более 60 тыс. долл.)? А ведь имеем во всех этих случаях дело с невыполнением договорных обязательств, причем не бедными организациями и странами, а, напротив, исключительно самыми богатыми! И можно ли не замечать вообще отсутствия за 1998-1999 гг. в документации соглашений об оплате фактически предоставленного Эрмитажем права проведения принимающей стороной кино-, фото- и видеосъемок? Не странно ли?

А может быть, "благотворительные", компенсационные и иные взносы внесены, но на какие-то другие счета? Этого Счетная палата не утверждает - это дело следствия.

8. "Я скорее ожидал от проверяющих вопросов иного типа. Скажем: не слишком ли мы усердствуем, зарабатывая деньги на государственном имуществе, национальных сокровищах?"

Правильно ожидали, и это - главные вопросы применительно к "бесплатным" выставкам. И тут уж не обижайтесь.

Стоило Счетной палате в актах и отчете показать, как ценные экспонаты уже после окончания срока, на который разрешен вывоз ценностей и оформлено предусмотренное законом свидетельство, по противозаконным "письмам" Минкультуры почему-то вдруг из Лондона переезжают в Нью-Йорк (выставка "Портреты кисти Энгра...") или из Нидерландов - в Германию (картина Арента де Гельдера), из Германии - в Швейцарию (выставка "Анжелика Кауфман") и без государственных гарантий сохранности с принимающей стороны, как это было с картиной Арента де Гельдера. А ведь фактов такого рода противозаконных действий только в 1998-1999 гг. проверкой выявлено десятки: "Анри Матисс", "Поль Гоген...", "Камиль Писсаро...", "Клод Лорен...", "Сокровища калифов", "Венецианская живопись..." и многие другие выставки!

А отсутствие оригинала страхового свидетельства (выставка "Анжелика Кауфман" и др.)? Или когда ценнейшие экспонаты возвращались спустя несколько месяцев (!) после окончания срока действия страховки ("Василий Кандинский", "Мир Джакомо Казановы", "Екатерина - читательница Руссо", "Доссо Дюсси", "Анжелика Кауфман" и др.)? Ради чего рисковали национальным достоянием? Ради чего рисковали Полем Гогеном ("Таити"), вернувшимся в страну спустя ПОЛГОДА после окончания страховки? Ради "престижа" Эрмитажа или интерес был иной? Это дело следствия.

Но разве все эти факты, выявленные Счетной палатой, не заслуживают пристального внимания и Генпрокуратуры, и общества, которому принадлежат сокровища Эрмитажа?

9. "Я не собираюсь разбираться, чья это интрига, но мне совершенно ясно: идет отработка или использование довольно грязных технологий... совершенно не вовремя обостряет ситуацию и в городе, и в стране..."

Вот так: не проверка это была, а - "интрига", да еще и с использованием "грязных технологий". Оказывается, грязь у нас не в том, что создается "мутная водичка", в которой с бесценными сокровищами можно вытворять такое, за одну тысячную долю чего, случись это в Лувре или Версале, с должности "полетел" бы не только руководитель государственного музея, но и как минимум министр, отвечающий за культуру и музейное дело. Грязь у нас, оказывается, - это выявлять подобные вещи и представлять информацию обществу. Что ж, приходится признать, что все современное государство в мире держится на такой "грязи" - на том, что никто безнаказанно не может произвольно распоряжаться достоянием общества и государства.

Но читаем дальше: "Сейчас время президентских выборов, затем в Петербурге пройдут выборы губернатора, нервы у всех и так напряжены, зачем же еще больше усугублять обстановку?"

Надо отметить, что в данном случае Михаил Пиотровский выразился еще сравнительно аккуратно. Но в ряде других заявлений и интервью он прямо приписал проверку политической конъюнктуре, связанной с губернаторскими выборами в Петербурге.

Что ж, если это так, то, согласитесь, нельзя не отдать должное стратегам, задумавшим в Счетной палате эту "интригу". Это же надо было еще в декабре 1998 года, когда утверждался план (и соответственно плановая проверка Эрмитажа в ноябре 1999 года), так точно все предвидеть: не только, что Ельцин откажется от должности и будут выборы президента, но и что именно Михаил Пиотровский окажется доверенным лицом одного из кандидатов. И что не только в мае будут выборы губернатора Петербурга, но что именно зампред правительства, курирующий социальную сферу и культуру, окажется одним из кандидатов в губернаторы.

Можно было бы и дальше так же по пунктам разбирать не соответствующие действительности заявления директора Эрмитажа, но, надеюсь, приведенного вполне достаточно, чтобы читатель сам мог сделать выводы. Отмечу лишь две важные вещи.

Первое - о великом. Не надо путать, с одной стороны, бесценные произведения искусства и их творцов, с другой - тех, кто от имени государства обязан обеспечить их надлежащий учет и сохранность. И величие Эрмитажа определяется деятельностью творцов колоссальных духовных и материальных ценностей, исторически находящихся на хранении в Эрмитаже, но, к сожалению, как показала проверка, не деятельностью тех, кто призван обеспечить сохранность ценностей.

И второе. После заочного заявления граждан Швыдкого и Пиотровского о претензиях к Счетной палате и ко мне лично я публично выразил готовность ответить на претензии в дискуссии с ними в прямом эфире с документами в руках.

К сожалению, гр. Пиотровский отказался, в том числе на пресс-конференции, когда этот вопрос был ему задан напрямую.

Что ж, я его понимаю: за предпоследнюю неделю только в центральных СМИ вышло более 15 публикаций, защищающих руководство Эрмитажа и правительство путем распространения недостоверных сведений о проверке Счетной палаты. Прибавьте к этому значительное количество передач на подконтрольных правительству теле- и радиоканалах. На большую часть из них нами направлены опровержения, но ни одно не опубликовано. Знакомая картина?

Отказ гр. Пиотровского от прямой дискуссии с документами в руках убедительно свидетельствует о том, что мы имеем дело с попыткой оправдаться недобросовестными методами - шумной пропагандистской кампанией в СМИ увести внимание общества от вскрытых Счетной палатой нарушений закона и правил учета ценностей, находящихся на хранении в Эрмитаже, а также от реальной опасности утери бесценного национального достояния.

Но право граждан на достоверную информацию о происходящем в Государственном Эрмитаже важнее любых межличностных отношений. Поэтому, независимо от моего отношения к гр. Пиотровскому, подтверждаю свою готовность к дискуссии с ним как директором Эрмитажа, а также с гр. Швыдким и иными представителями правительства. Готов ответить на любые их претензии к Счетной палате или ко мне лично в прямом эфире с документами в руках.