ПОХВАЛА ЗАВТРАКУ ИЛИ АПОЛОГИЯ ВАРВАРСТВА?

	Павел Федотов. "Завтрак аристократа".

МНЕ НЕ К ЛИЦУ и не по летам вступать в полемику с пишущей дамой. Однако, зная силу печатного слова (например, после опубликования бессмертных "Страданий юного Вертера" Европу накрыла эпидемия самоубийств читающих молодых людей), я во избежание массовой дезинформации обязан поставить в известность читателей "НГ" о некоторых фактах, не отраженных в жизнеописании Винни-Пуха и в других (не менее авторитетных) источниках напечатанного в "Круге жизни" сочинения Ады Горбачевой "Завтрак съешь сам..."

Прежде всего не соответствует действительности утверждаемый Адой Горбачевой завтрачный тоталитаризм. Как бы ни назывались завтраки по-английски или на суахили, они бытовали далеко не всегда и не "у всех народов".

Так, в нашей стране еще в прошлом столетии у подавляющего большинства населения (у крестьян) в обычае было двухразовое питание (в полдень и вечером), и сваренная в протопленной утром печи каша отнюдь не съедалась тотчас, а пребывала в печи до полудня, до обеда. "Русская" печь остывает медленно, к обеду каша оставалась горячей, и именно отсюда идет ничем более рационально не объяснимое требование современных кулинарных руководств, чтобы сваренная каша ставилась на несколько часов в теплое место "для упревания".

Правда, допетровской Руси завтраки были известны - они бытовали в княжеско-боярской среде наряду с комплексом других черт дохристианского ("поганского") образа жизни, будучи в этом смысле исключением из общего правила.

Правилом они стали позднее: завтраки (как и кринолины, тупеи, лакеи, дуэли, а также альбомы, балы, панталоны и другие приметы новой послепетровской культуры) были распространены первоначально в "просвещенной" среде социальной элиты.

Вне такого семиотического контекста иронию "Завтрака аристократа" Павла Федотова не понять: социальный статус обязывает аристократа иметь определенный образ жизни (с "роскошью и негой модной"), знаково противопоставленный образу жизни простонародья. Его непременной принадлежностью является завтрак, а ржаной хлеб - основная еда черни (не случайно ржаной хлеб стали называть черным, что в среде староверов даже и теперь считается грехом), которая ест его лишь на обед и на ужин, ибо не завтракает. Героя вынуждает прикрывать свой завтрак салфеткой вопиющее несоответствие завтрака "comme il faut" и черного хлеба черни.

От элиты "просвещенные" обычаи и вместе с ними завтраки перенимались городским населением попроще - напомню отказ цирюльника Ивана Яковлевича (писательской фантазией связанного с утратой майором Ковалевым носа) пить утром кофей, так как "вместо того хочется ему горячего хлебца с луком", и реакцию Прасковьи Осиповны на это неприличное заявление.

Тоталитаризм советского периода через детские сады, пионерские лагеря, армию, больницы, дома отдыха и т.п. сделал завтраки неоспоримо обязательной частью жизненного уклада, и мне невдомек, зачем Горбачевой стараться, пропагандируя завтраки, когда любой из читателей отзовется на заголовок ее опуса чеканной (как "всегда готов") формулой "обед раздели с другом, а ужин отдай врагу".

Итак, завтраки не всеобязательны - существует культурная традиция, в которой завтраков нет. Она давняя: все обитатели традиционно-цивилизованного мира (названия "греки", "римляне" и пр. натянуты и условны, но все же я их привел!) не ели до полудня. Древнее греческое изречение утверждает: "Шесть часов наиболее пригодны для трудов, а четыре, следующие за ними, говорят человеку: живи!" (перевод из "Палатинской антологии").

Текст этот прост, но ныне нуждается в истолковании. Во-первых, традиционно (на протяжении не одной тысячи лет) время считали дневными (с восхода солнца) и ночными (с его захода) часами. И тех и других - по 12 (вопрос Христа "не 12 ли часов во дне?" значил примерно то же, что теперь - "ясно, как дважды два - четыре"), но протяженность часов в зависимости от времени года различна: летом дневные часы длиннее ночных, зимой - наоборот. Полдень - по истечении шестого часа, послеполуденные часы - седьмой, восьмой, девятый... Во-вторых, привычные теперь арабские цифры вытеснили бытовавшую в славянской книжной традиции "буквенную цифирь", а она тождественна греческой (увы, приходится напоминать, что "кириллица" никакого отношения к Кириллу и Мефодию не имеет, это греческая азбука, приспособленная к славянским книгам уже после первоучителей). Число 7 обозначает буква Z, 8 - буква Н, 9 -буква О, 10 - буква I. В качестве цифр эти буквы соответствуют послеполуденным часам, а будучи прочитаны как буквы, составляют греческое слово ZHОI "живи". Соответственно, 6 часов с восхода солнца и до полудня должно трудиться, а потом "жить", причем "жизнь" начиналась с обеда - полуденной трапезы.

Обедали наскоро (и потому сидя), поскольку обычно дневные заботы дополуденными трудами не исчерпывались, их приходилось доделывать после обеда. И, наконец, вечером, по завершении всех дел, за вечерей, ели неспешно, много, лежа, и, главное, в кругу друзей. Нередко вечерние трапезы с их дружескими беседами, мудрыми речами, музыкой (у кого-то и с излишествами) продолжались далеко за полночь.

А ранняя (дополуденная) еда считалась варварством. Последнее понятие было вполне конкретным: варвары - это люди, жизнь которых не подчинена закону и обязанностям, они живут по своехотию. Хозяйственным трудам они предпочитают разбой - соответственно, в утренние часы они и не трудятся.

Тацит писал о германцах: "Встав от сна, который у них затягивается допоздна, они умываются теплой водой и принимают пищу ("завтракают". -А.Б.)... Затем они отправляются по делам и не менее часто на пиршества". (Так что хождение в гости по утрам изобретено не Винни-Пухом!) А древнескандинавский эпос "Эдда" с безапелляционностью, достойной Ады Горбачевой, предписывает: "Утром всяк должен умыться и причесаться, а также поесть: как знать, где окажешься вечером".

В отличие от варваров люди традиционно-цивилизованного мира, зная круг своих дневных обязанностей, могли планировать, что ужинать будут с друзьями. И нельзя не заметить, что опус Ады Горбачевой определенно корреспондирует и с древневарварским предписанием завтракать, и с его мотивировкой: ее фантазии на тему завтрака завершает вывод: "после нормального завтрака можно смело бросаться в самые рискованные предприятия" - и как знать, где окажешься вечером...

Когда возникла традиция двухразового питания, возлежания за вечерними трапезами и прочее, неизвестно. Хотя нынешние переводчики древних текстов, невольно подстраивая их под привычный им ритм жизни, подчас обед называют "завтраком" (хотя его ели в полдень!), а ужин - "обедом" (хотя он и затягивался за полночь!), но традиция эта имела всеобщий характер и существовала очень давно. Я бы возвел ее к Ною, но поскольку нынешнему общественному сознанию, несмотря на его растущую религиозность (или вследствие ее), свойственно убеждение, что "библейские персонажи" не историчны, замечу лишь, что во времена родоначальника греков Еллина, сына Девкалиона и Пирры, она была привычной нормой.

Христианство эту традицию не пересматривало и утреннюю еду отвергало. Однако известны христианские тексты (очень авторитетные), которые греховным называют не только "раннее ядение", но и "полуденное ядение". Объяснение простое: в определенные дни христианам уставлен пост. Как бы ни понимали это слово теперь, но в греческих текстах ему соответствует слово, переводимое, как "голод". Соответственно, когда поста нет, христиане едят дважды (в полдень и вечером), а в дни поста - только вечером (за исключением дней, когда и вечером по уставу "трапеза не поставляется"). Избегая греха, люди следили за собой, чтобы не есть и даже не пить до времени - именно это отражено в некрасовских стихах: "На небо взглянул. - Чай, не рано? / Испить бы... Хозяйка встает / И Проклу из белого жбана / Напиться кваску подает".

Любопытно, что и теперь в отличие от утренней еды утреннее питье обществом все-таки не одобряется, правда, под ним понимают питье именно спиртных напитков. Но если учесть, что кофе, чай, консервированные соки и т.п. - недавние новшества, а до этого пили разбавленное вино (в наших северных краях его заменял близкий по свойствам "квасок") - станет ясно, что это неодобрение связано с традиционным неприятием утренней еды как варварства. В остальном же эта традиция утрачена всюду и всеми - за исключением, пожалуй, алтайских староверов Лыковых (из них ныне в живых остается одна Агафия Карповна).

Я не буду обсуждать, откуда и почему распространился обычай завтракать. Напомню лишь, что так называемые Средние века начались с Великого переселения народов, в результате которого Западная Европа была заселена варварами. И что все завтрачные авторитеты Ады Горбачевой - от Винни-Пуха до Черчилля - принадлежат к западной культуре.

Но именно утрата давней и на протяжении многих столетий никем (кроме варваров) не оспаривавшейся традиции и позволяет Горбачевой игриво заявлять, что "самое глупое, что можно сделать, - регулярно оставлять себя без завтрака". Что до меры глупости - ей, конечно, виднее, но она угрожает "расплатой за пренебрежение завтраком". "Когда сосет под ложечкой, мучает изжога или не дает покоя отрыжка, никакие дела не идут на ум. Остается только одна мысль - где бы раздобыть соды".

Думаю, подобная симптоматика хорошо известна наркологам. С той лишь разницей, что объект поиска в навязчивой "одной мысли" - не сода. Ясно, что у одних организм приучен к алкоголю, у других - к завтракам... Но если человек действительно страдает описанными Адой Горбачевой желудочными симптомами, то ему следовало бы не прибегать к соде (будет хуже из-за привыкания к ней желудка), а в соответствии с традиционной (Гиппократовой) медициной облегчить работу больного органа: избавить желудок от излишней нагрузки - прежде всего от завтраков и, если этого будет недостаточно, то и от обедов.

Можно привести множество примеров (с глубокой древности) применения отказа от пищи (дневной или же на протяжении длительных периодов) как мощного терапевтического средства. Ограничусь примером человека, которого уж в чем-чем, но в глупости никто и никогда не посмел бы укорить. Цицерон в молодости, воюя в армии Суллы, был телом худ и имел болезненный желудок, что вынудило его (по словам Плутарха) есть "до скудости мало и лишь в поздние часы". В дальнейшем лечением и упражнениями он добился чрезвычайного здоровья и выносливости "в многочисленных, великих и полных борьбы своих трудах", но ел все равно только один раз в день, не раньше захода солнца.

Опус Ады Горбачевой невелик, но богат значимыми мелочами. Если их обсудить в культурно-семиотическом плане хотя бы вскользь, то главная проблема - завтраки - отойдет на второй план. Но одну мелочь все-таки замечу. Ада Горбачева пишет: "Если люди завтракают вместе, они, как правило, и ночь провели вместе. Это семья. Или могут стать семьей". Возможно ли, чтобы автор действительно не знал, что такое семья... И на ум мне приходят слова нашего летописца - характеристика славянских племен в их дохристианском, варварском прошлом: "И браки не бываху у них. Но живяху якоже и всякий зверь, живуще скотски".