Пролог Второй мировой войны

23.08.39, Москва. Подписание советско-германского пакта о ненападении. Договор был подписан министрами иностранных дел Риббентропом (крайний слева)и Молотовым (крайний справа). Сталин подчеркнул своим присутствием значимость события.

23 августа исполнилось 60 лет со дня подписания сговора между СССР и Германией о ненападении, а 1 сентября - 60 лет со дня начала Второй мировой войны. Эти события неразрывно связаны. Если бы Гитлеру не удалось заключить договор с СССР, он вряд ли напал бы на Польшу, развязывая тем самым мировую войну. Позиция СССР была ключевой. Не обеспечив своего тыла, фюрер едва ли решился бы бросить вызов Англии (предоставившей Польше гарантии, то есть обязавшейся помочь ей в случае германской агрессии). Можно было рассчитывать, что к Англии присоединится и Франция. Отсюда - острая заинтересованность Гитлера в урегулировании отношений с СССР, которые с 30 января 1933 г. - прихода нацистов к власти - находились на точке замерзания.

В 30-е годы СССР был активным поборником создания системы коллективной безопасности против фашистской агрессии, имел договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией. Внутри страны велась энергичная кампания против расистской идеологии фашизма, за освобождение узников гитлеровских концлагерей и т.д.

Но в конце 30-х гг. система коллективной безопасности переживала упадок. Правящие круги Англии (а за ними и Франции) пришли к выводу, что захватнические аппетиты Германии удобнее всего удовлетворить, направив их против СССР. Отсюда англо-германское морское соглашение, узаконившее военно-морской флот Германии, полная пассивность западных держав по отношению к агрессивным акциям последней - введению войск в Рейнскую область, захвату Австрии и т.п. Апофеозом "политики умиротворения" явился мюнхенский сговор Англии и Франции с гитлеровской Германией и фашистской Италией в сентябре 1938 г., санкционировавший отторжение от Чехословакии Судетской области. Вскоре Гитлер оккупировал Чехословакию полностью.

	24.08.39, Берлин. Гитлер и Риббентроп (напротив фюрера), вернувшийся после подписания пакта. Фотографии из книги "Война Германии против Советского Союза 1941-1945"

К этому времени между Германией и СССР уже происходил обоюдный зондаж, однако он был вялым и касался лишь экономических вопросов (в этом была особенно заинтересована Германия, нуждавшаяся в стратегическом сырье и продовольствии). Переговоры велись второстепенными чиновниками. А 20 мая 1939 г. к переговорам подключился Молотов, принявший германского посла фон Шуленбурга. В ходе беседы нарком иностранных дел СССР впервые поставил вопрос о том, что экономическое соглашение необходимо предварить политическим. Германская сторона согласилась с этим. В течение некоторого времени шли поиски формы будущего соглашения. Таким образом, инициатива политического сговора двух стран принадлежала Москве. Дальнейшие переговоры затянулись, что было связано с усилиями Берлина добиться согласия Японии на заключение с Германией союза против Англии, усилиями, закончившимися неудачей. Переговоры с СССР приобрели подлинную интенсивность с середины июля 1939 г., когда было решено заключить договор о ненападении, дополнив его секретным протоколом. И в данном вопросе инициатором выступил Советский Союз.

Секретный протокол (его существование советская дипломатия категорически отрицала вплоть до 1989 г.) был необходим СССР, чтобы зафиксировать итоги торга с нацистской Германией о цене, которую та должна была заплатить за отказ от противодействия германской агрессии в отношении Польши. Цена была немалая: поделив со Сталиным Польшу, Гитлер "уступал" ему также Прибалтику и Финляндию. Секретным протоколом были предрешены раздел Польши и ликвидация ее как независимого государства.

Переговоры с Германией проходили в Москве под покровом глубокой тайны (впрочем, сотрудник германского посольства Герварт регулярно информировал своего американского коллегу об их ходе, а из Вашингтона эти сведения передавались в Лондон и Париж). Параллельно в Москве шли консультации (а затем и военные переговоры) с Англией и Францией, имевшие целью достичь соглашения о совместном отражении германской агрессии. Что касается СССР, то поворот в его внешнеполитическом курсе делал подобное соглашение излишним, но переговоры с западными державами все же сохраняли для Москвы определенный смысл - и для введения общественности в заблуждение, и как запасной вариант на случай неудачи во флирте с Германией. Однако позицию Англии и Франции нельзя назвать соответствующей моменту. Их делегации возглавлялись лицами, не имевшими министерского ранга, они были склонны к затягиванию переговоров.

Существенным препятствием для достижения соглашения был отказ Польши пропустить советские войска через свою территорию, а это было бы необходимо в случае начала войны; данное препятствие было преодолено лишь на исходе военных переговоров, но к тому времени СССР уже достиг договоренности с Германией по поводу секретных статей пакта о ненападении и нужда в каких-либо переговорах с Англией и Францией отпала. На последнем заседании военных делегаций Ворошилов (возглавлявший делегацию СССР) получил, по некоторым сведениям, записку от Сталина: "Клим, пора кончать", - что и было сделано.

Для Германии, в первой половине августа закончившей подготовку к нападению на Польшу, счет пошел на дни, советские же лидеры не спешили. И Гитлер резко усилил нажим. После этого встречи Молотова с Шуленбургом происходили практически ежедневно. Как-то нарком буквально сразу же после возвращения посла из Кремля вновь вызвал того к себе. Нарком вручил Шуленбургу советский проект пакта со следующим примечанием к нему: "Настоящий пакт действителен лишь при одновременном подписании особого протокола по пунктам заинтересованности Договаривающихся сторон в области внешней политики. Протокол составляет органическую часть пакта". Гитлер согласился, но чтобы максимально сократить процедуру, предложил направить в Москву министра иностранных дел Риббентропа. Это предложение шокировало Сталина и его коллег (хотя Шуленбург и сообщал в Берлин, будто Молотов был им польщен): подобный, совершенно неожиданный визит (информации о ведущихся за кулисами переговорах практически не было) трудно объяснить населению. Для этого необходимо было время, хоть какой-нибудь "люфт". Но Гитлер не хотел (и не мог) ждать.

20 августа он направил Сталину личное послание с настоятельной просьбой принять Риббентропа не позднее 23 августа. Не удовлетворить эту просьбу Сталин уже не мог. Ответ был дан через 2 часа. Давнюю привычку делать политику только за кулисами пришлось на сей раз хотя и отчасти, но все же отбросить.

Ввиду того, что все главное уже было фактически подготовлено, переговоры в Москве не были длительными, и поздним вечером 23 августа пакт о ненападении был подписан. Процедуру обставили с подобающей подобному событию торжественностью.

Германская делегация держала постоянную телефонную связь с фюрером, у которого Риббентроп испрашивал согласия на те или иные новые притязания советской стороны. После подписания документа Гитлер был немедленно информирован об этом. О его реакции известно от тогдашнего военного атташе Германии в СССР Кестринга. Фюрер от радости бил кулаками по стене и вопил: "Теперь весь мир в моем кармане! Теперь Европа принадлежит мне!" По свидетельству Хрущева, Сталин тоже был очень доволен; он полагал, что перехитрил Гитлера.

Конечно, в выигрыше были оба. Однако Сталин, подчинив себе Прибалтику, не смог сделать того же с Финляндией. Захватнические же планы Гитлера после 23 августа реализовывались бесперебойно. Он обеспечил себе благожелательный нейтралитет СССР не только в войне против Польши, но и в дальнейших актах агрессии в Европе.

1 сентября 1939 г. немецко-фашистские полчища вторглись в Польшу, уничтожая все на своем пути. Уже 3 сентября Англия и Франция объявили Германии войну. Она стала мировой.

В кампании против Польши Советский Союз оказал Германии разнообразную помощь. Так, радиостанция Минска помогала наводить немецкую авиацию на цели. Но это было лишь началом. 17 сентября Красная армия, реализуя достигнутую ранее договоренность, вступила на территорию Польши и оккупировала Западную Украину и Западную Белоруссию. Проводились совместные действия, имевшие целью помешать польским войскам перейти румынскую границу. Вероятно, Сталин имел все это в виду, когда в поздравительной телеграмме Гитлеру по случаю дня рождения (апрель 1940 г.) писал о "совместно пролитой крови".

В последующие месяцы германские военные корабли использовали в морской войне советские военные базы в северных широтах. Серьезное значение имели для Германии советские поставки стратегического сырья и продовольствия. Все это ставит под вопрос нейтралитет СССР в начавшейся войне.

От сговора с фашистской Германией СССР понес в глазах мирового общественного мнения огромный моральный ущерб. В зарубежных странах обратили внимание, в частности, на отсутствие в советско-германском договоре статьи, предусматривающей прекращение его действия в случае нападения одной из договаривающихся сторон на третью страну. Крайне неуклюжи были возражения Молотова в его докладе Верховному Совету СССР 31 августа 1939 г. "кое-кому, кто может вознамериться квалифицировать ее (Германию.- Л.Г.) нападающей стороной". В угоду Германии в пакт не была также включена обычная в подобных случаях статья о вступлении договора в силу лишь после ратификации его парламентами обеих стран. Гитлер не мог ждать и нескольких дней. (Кстати, обе исключенные статьи были предложены советской стороной.)

Что же касается миролюбия Германии, то этот лживый тезис стал лейтмотивом выступлений официальных лиц, прессы и радио.

После победы над Польшей планы Гитлера были целиком сосредоточены на подготовке военных операций на Западе. Их реализация началась ранней весной 1940 г. со стран Северной Европы и завершилась разгромом Франции в мае-июне того же года. Но Гитлер никогда не упускал из виду намерения напасть на Советский Союз. Только отгремели бои во Франции, а фюрер уже переключился на СССР и, упоенный достигнутой победой на Западе, не сомневался, что поход на Восток будет еще более успешным. Находясь летом 1940 г. в Париже, он сказал своему главному подручному в военных делах: "Поверьте, Кейтель, Советы мы сокрушим еще быстрее". И, будучи абсолютно уверенным в этом, в июле того же года отдал распоряжение о разработке плана военной операции против СССР - "план Барбаросса". Развернулась интенсивная подготовка к операции.

Нападение на СССР означало решающее расширение масштабов Второй мировой войны. А в конце 1941 г. в нее вступили Япония и США, и война уже на деле охватила весь мир.

Таковы были ближние и дальние последствия советско-германского договора от 23 августа 1939 г. Возникает вопрос: было ли оправдано его заключение? Имел ли основания Молотов называть договор (на сессии Верховного Совета) "поворотным пунктом в истории Европы, да и не только Европы"? Ответ зависит прежде всего от того, угрожала ли СССР в 1939 г. война с Германией. Если война действительно угрожала, как в течение десятилетий твердили защитники сговора с гитлеровской Германией, то заключение договора о ненападении (за которым в конце сентября последовал договор о дружбе и границе) было неизбежно. Однако такой угрозы тогда на деле не существовало. До сих пор не найдены оперативные планы, относящиеся к 1939 г. (разработка подобных планов - дело длительное, "план Барбаросса" разрабатывался с июля по декабрь). Главное же в том, что Германия в 1939 г. была к такой войне не готова. Нет нужды доказывать, что СССР - не Польша (хотя Гитлер знал, что Красная Армия очень ослаблена сталинскими "чистками"). По свидетельству заместителя начальника оперативного управления верховного командования вермахта Варлимонта, германская армия никогда не была так плохо подготовлена к (большой) войне, как в 1939 г. Не хватало тяжелых танков, автомашин, боеприпасов, средств связи, не было необходимого числа подготовленных резервов, особенно офицерских. Отсюда и признание Гитлера на совещании с генералами 22 августа 1939 г., т.е. перед нападением на Польшу: "Никакой длительной войны мы вести не можем".

В 1940-1941 гг. Гитлер, как известно, решил, что он уже в состоянии провести против СССР блицкриг. Но тогда ситуация была существенно иной. Германия располагала значительными и разнообразными ресурсами оккупированных стран, их промышленным потенциалом, в том числе в военной области. Еще более важно, что вермахт, в 1939 г. еще практически не имевший серьезного боевого опыта, в кампаниях 1940-1941 гг. приобрел его. Одержанные победы круто подняли боевой дух вермахта, вселили в него такую уверенность в своих силах, которой не было и не могло быть в 1939 г.

Что касается СССР, то можно с уверенностью полагать: в 1939 г. он был в военно-стратегическом отношении подготовлен лучше, чем в 1941 г. Правда, присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии отодвинуло западную границу на несколько сот километров, но никакой пользы это не принесло: на прежней система укреплений была ликвидирована, а на новой ее создание было еще далеко до окончания. Крайне непродуманным оказалось в 1941 г. размещение войск в районе границы. В итоге враг практически беспрепятственно пересек новую границу и за несколько дней оказался в Минске, окружив несколько армий и взяв в плен сотни тысяч наших солдат и командиров. Серьезные упущения в производстве вооружения, особенно его новых видов, не были за время с 1939 по 1941 г. решительно устранены. Ничего не было сделано для эвакуации промышленности на восток, она производилась уже в спешке и под бомбежками. В 1939 г. мощь германской авиации была гораздо меньшей, чем в 1941 г.

Война 1939-1945 гг. была самой кровопролитной в истории человечества. В нее оказалось втянутым его большинство. В мае 1945 г. военные действия против Германии закончились, но война еще продолжалась на Дальнем Востоке и на Тихом океане. Вторая мировая война продолжалась 6 лет. Конечно, в прошлом были и более продолжительные войны (Тридцатилетняя, Северная и др.), но по числу жертв и по опустошительности она не имеет себе равных. Она не была военным столкновением двух идеологий, чего желал Гитлер; против фашистской чумы поднялись и капиталистические страны, и СССР с его противоположным общественным строем. Но война привела к значительному обострению противоречий между двумя системами, усилению борьбы между ними - холодной войне. В ходе ее мир не раз был на грани невиданной катастрофы. Но и правящие круги западных держав, с одной стороны, и лидеры СССР - с другой, не могли не учитывать как последствий Второй мировой войны, так и страшных возможностей оружия массового уничтожения и стремились не допустить нового мирового конфликта. Более полувека удается избежать мирового пожара; ликвидация коммунистического режима в СССР и в странах Восточной Европы способствовала этому. Косовский конфликт показал, однако, что при определенных условиях противоречия между государствами могут привести и к вооруженному столкновению между ними. Горячие головы были всегда, они имеются и в наше время, и обуздать их - задача первостепенного значения.

Вернемся к позиции Олега Ржешевского. Искажая смысл событий шестидесятилетней давности, он более чем категоричен в несогласии с мнением историков, придерживающихся иной точки зрения (см., например, статью М. Семиряги в "Независимом военном обозрении", 1999, N 32). Последние-де забывают об интересах страны... А как же быть с исторической правдой?

В случае, если позиция Олега Ржешевского восторжествует, мы довольно скоро вернемся к полному оправданию действий Сталина и Молотова, отрицанию существования секретного протокола к пакту от 23 августа 1939 г. и т.п.