Что знает об эстетике асфальт

"Пыль по дороге несется, неба горит бирюза..." Художник Ольга Добрицына. Бухара. Вид на рынок

* * *

Здесь желтое солнце и синее 

небо,

мечети белеют, как будто 

чалмы.

Но вдруг захотелось, 

как нищему хлеба –

вдруг черного неба

    и белой зимы!

Тягучее время, желанье 

исполни! –

верни поскорее московскую 

быль:

и серое небо,

и звон колокольни,

траву под ногами, не пыль...

Вернуло: ковер-самолет 

и посадка.

И все же спасибо! – хоть дождик 

с утра,

но как от халвы, вдруг 

становится сладко,

от звуков:

Хива, Самарканд, Бухара.

* * *

Пыль по дороге несется,

неба горит бирюза.

Азии желтое солнце

пялит бездумно глаза.

Все вокруг пестро и праздно

в этот полуденный час.

Музыка однообразно

гипнотизирует нас.

А в отдалении людно,

шумно струился базар:

дынь золотистые груды,

красного перца пожар.

Быстро меняли ладони

деньги, товары, узлы.

Лишь в одиноком загоне

горько кричали ослы.

Эти дороги с уклоном

шаг почитают, не бег.

Нас приглашает с поклоном

в ватном халате узбек –

у чайханы привечая,

как тут узорны столы! –

выпить зеленого чая

из голубой пиалы.

Хива

Город, как будто незрячий –

щелями окна в домах.

Ветер сухой и горячий,

белая пыль на зубах.

Все – в безразличии сонном,

желтые стены домов.

В воздухе перекаленном

плавится синь куполов.

Площадь раздавлена светом,

грани горячие плит.

Над золотым минаретом –

белое солнце стоит.

Краски игриво мерцают.

А на узорных коврах

смуглые дети играют

шумно в закрытых дворах.

* * *

Мы довольно узнали

о Востоке – и прочь!

На прозябшем вокзале

коротали мы ночь.

А вначале казалось –

это сон наяву.

Все вокруг отражалось

как мираж – в синеву.

По горячим дорогам

побродили мы всласть:

мимо ярким потоком

жизнь чужая неслась.

Хоть и редко взлетали

стаи черных ресниц,

но ничуть не скрывали

злой усталости лиц.

И глаза их темнели

в азиатской тоске.

И мечети тускнели,

как следы на песке.

Вот зеленый листок –

малым знаменем реет.

А зимою согреет

даже слово «Восток»...

* * *

Как в небе золотой, горячий 

слиток –

пригубленное счастье 

не забыть.

И воздуха бесплатного 

избыток,

а главное – некупленное быть.

Пока не близко катит волны 

Лета

и не размыты берега основ –

не позабыть некупленного 

света,

бесплатной речи и бесплатных 

снов.

"В воздухе перекаленном плавится синь куполов..." Художник Ольга Добрицына. Хива. Медресе

долга

души моей, живущей с миром 

врозь.

А главное –

некупленного бога

во все глаза глядящего 

насквозь…

Немного о философии

…учение о солнце и тепле,

мировоззрение травы и лета,

теория земли о возрождении

и жизнеотрицание камней.

Но… гаснут небеса… о, 

просветленность!

И гаснет солнце – постепенно, 

впрочем,

стоически пылая альтруизмом.

И христианским светятся 

смирением,

темнея, кочевые облака.

Растерянная, бледная луна

с тоской плывет заученной 

орбитой

у дуализма старого в плену.

А ночь темна, вполне 

любвеобильна,

но, вдоволь одиночества 

хлебнув,

проводит время 

в самосозерцании.

Однако из-за недостатка 

света,

страдает скептицизмом.

И – неверием.

Вселенная, бессмертьем 

упиваясь,

от вечности как будто 

ошалев,

эгоцентрична по-эпикурейски.

Метафизичен одинокий 

космос –

неодолимой жаждой абсолюта

нас соблазняя, отрицает нас.

Что знает об эстетике 

асфальт?

В горячем состоянии его

приладили, примяли, укатали,

и вот теперь он – серый, 

ровный, скучный,

стираясь сам, стирает всем 

подошвы.

А искривленные стволы 

деревьев,

преодолев агностицизм корней,

стоят, как теоретики души,

качая сомневающейся 

кроной…

* * *

Ты пришел, как уходят навек,

как приходит прощать 

умирающий…

Поглядел на меня, как на снег,

с беспросветного неба 

спадающий.

Сколько лет ты не веришь 

весне?

Сколько лет твоя жизнь – 

бесприданница?

Ничего не осталось во сне,

ничего наяву не останется…

Если умерло детство твое,

что ты можешь сказать 

настоящему?

Если злое, как смерть, бытие

затыкает уста говорящему...

Ты не примешь ни слов, ни руки,

и не будешь души 

перемеливать.

Ты пойдешь к полигону 

тоски –

свою память седую 

расстреливать…

Но пока ты уходишь навек.

в мир бросая свой взгляд 

вызывающий, –

оглянись на меня, как на снег

с беспросветного неба 

спадающий…

* * *

Осени солнце так медленно 

клонится,

словно ему в этом небе темно.

Сколько отпущено снов 

на бессонницу,

сколько печали на счастье дано?

Ветка растрепанной, рыжею 

молнией

в ноги упала, как падает свет.

Сколько отпущено слов 

на безмолвие,

сколько на память отпущено 

лет?

Листьев как звезд у далекого 

Млечного,

ими никто никогда не владел.

Сколько отпущено неба 

всевечного

на человеческий краткий 

предел?

Все ли на свете является 

числимым –

перья у птицы, количество 

гнезд?

Что остается в итоге 

немыслимом?

Рыжая ветка да золото 

      звезд.