Анна Аликевич
Новая книга Стефании Даниловой посвящена большим и малым городам, но это не травелог. Фото Евгения Никитина
...не вот это вот все я хочу,
а вернуться
в руки бабушкины, в пятнах,
морщинах,
цыпках,
что выводили меня на свет,
на проспект Народного
Ополчения,
на качели, на чистую воду,
тайком от мамы чипсы
с паприкой покупали,
выводили моей маленькой
ручкой буковку
«ааааааа»
прописи давно закончились,
а я кричу
ааааааааааааааааааааааааа
ааааа
Сказав о формальной «заявке» книги, сразу добавим, что, по существу, она отнюдь не травелог или одические рати. Это исповедь-биография женщины, возможная по уровню ее откровенности и публицистичности только в XXI веке. Хотя Стефания – лирик, но при чтении ее текстов мы невольно думаем о Симоне де Бовуар и Франсуазе Саган, изменивших образ женщины своей эпохи и восприятие этого образа. Обновивших понятие свободы, способ говорения о ней и сформировавших фигуру сложной, индивидуальной, совпавшей с собственными мечтами гостьи из будущего. В одном стихотворении автор говорит, что хочется умолчать о личном и сказать о главном, но получается наоборот. Личное и есть самое важное, крошечная деталь ежедневной жизни, марка кофе или дизайн плеера, больше говорят о городе и мире в моменте, чем все пространные рассуждения.
Я тебе заплетала косу. Ты был
доволен.
Ты учил меня обращаться
с семью вещами:
речью, мужчиной,
влюбленностью, силой воли,
вниманием зала, прощением
и прощаньем.
Современная поэзия дала ряд маскулинных героинь, похожих на героев-травести, – маленькая разбойница Даны Курской, шпалоукладчица баба Маня Анны Мамаенко, портовая начальница Леты Югай, превосходящая любого парня. Девочка Стефании Даниловой – «в белом платьице»: подчеркнуто угловатая, остро чувствующая, сентиментальная, для нее важно чужое отношение – любовь отца, принятие от мужчины, она ранима, открыта, беззащитна. Казалось бы, попытка уравновесить феминизацию ХХ века новой женственностью! Что лишь иллюзия: вчитавшись, мы понимаем, что быть женственной в жестоком, отвергающем, ранящем и смеющемся над тобой мире гораздо труднее, нежели быть мужиковатой метростроительницей, что оптимизм и романтизм стихов Даниловой идут от внутренней силы.
|
|
Стефания Данилова. Под небом русского цвета. Не игра в города. – М.: АСТ. – 2024. – 224 с. Стихи Рунета).
|
Перед нами, как ни парадоксально, европейская парадигма. Эмансипированная, но мечтающая о любви, сильная, но нежная, заботливая, но думающая о себе, уважающая традиции, но ищущая себя как личность, эта героиня далека от смирения и покорности, от второго пола, ей присуща «элитарность духа», то есть свобода к миссии. Черты, украшающие мужчину и традиционно смущающие в женщине – прямота, прилюдная исповедальность, спонтанное действие, способность решать, – атрибуты просвещенной и сложившейся как личность фигуры. ХХ век дал нам женщину-борца, воина, первооткрывателя, ученого, а XXI показал, что при всем этом можно сохранить в себе женщину.
Щек моих не тронуть
румянам,
я знаю, чье я ребро,
и врастает в мой безымянный
скандинавское серебро.
Поэтика сборника ассоциируется у меня с евтушенковской по доминантам – и лиризм, и публицистичность, и скоропись дневных событий, и философия, и социальный аспект, и обращение к великим.
Путь творчества Стефании начинается от поражающей воображение поэтической речи, но включающей в себя тривиальные, востребованные «околошкольной аудиторией» фигуры отверженной девочки, конфликтующего с родителями подростка, девушки под мощным социальным давлением; человека, учащегося принимать свою обратную сторону в виде конфликтности, нестабильности, ошибок, нелюбимости, слабостей. И движется к более простой поэтике, формирующей образ уже взрослой личности, которая сумела обратить темные стороны – в сильные. Конфликтность – в науку побеждать, тягу к учебе – в интеллектуальную профессию, желание изменить мир страданий – в осознанную благотворительность, протест против патриархальности – в создание себя как гармоничной личности. Рецепт самонахождения или своего рода промежуточный итог – вот какая книга перед нами.
комментарии(0)