А строчки бегут и бегут

Этот город, полный кошек… Фото Андрея Щербака-Жукова

Этот город, полный кошек…

Этот город, полный кошек,

Тихий ночью, пыльный днем,

В гиацинты и горошек

До балконов заплетен.

Этот город на бечевке

Между небом и водой;

Вдоль дороги спят торговки

Над лотками с алычой.

Отчего же я, скучая

По березовой глуши,

Грею взглядом кружку чая?

Спят старинные часы,

Заскрежещут, вскрикнут

«девять»,

И, со скрипом отсчитав,

Снова будут лето мерить,

Пылью складывать на шкаф.

Здесь, с тобой… Зачем мне

больше?

Ведь брусничная тайга,

Хоть бескрайнее и горше –

Не заменит мне тебя.

Ты чужой там. Я чужая –

Здесь. Молчи, не говори.

Грею взглядом кружку чая.

В сумерках кричат коты.

* * *

Хорошо, наверно, быть

поэтом

Без семьи, без дома, без забот.

Хорошо ходить по белу лету

Ввязываясь к эльфам

в хоровод.

Поэт поет

Когда его не просят,

И шутит он все больше

невпопад,

Грустит отчаянно, что скоро

осень,

И молится на звездный

листопад.

Ночной трудяга и дневной

бездельник,

Святой страдалец, шут

и обормот

Он спит до часу

в понедельник

И собирает из ромашек –

бутерброд.

Хорошо, наверно, быть

поэтом

Без семьи, без денег и без дел.

Хорошо ходить по белу свету,

Волосы измазывая в мел…

Быть.

Быть

Рекой с пенной гривой,

И мчаться без русла,

Разлить, затопить всё

Большими водами

По самую шею

Идущие люди,

И пыльные книги

По верхние полки

Устали, не знаю,

Бежать вслед за ветром,

Метаться волнами

от края до края,

Иссохнуть и встретить

Его наконец-то.

Избыть.

Испить.

Июнь

Кто же я? – Июнь, и-юнь.

Словно песня птицы

Гамаюн.

Среди листьев – тополиный

пух.

В пухе липкий одуванчик

и лопух.

Темень влаги залегла

в траве,

Теплый сумрак пляшет

на листве.

Тополиный пух – куда глядят

глаза

Как животное;

Ни спеть, ни рассказать…

Но повсюду – меж земной

листвы –

В море солнечном

Лети, лети!

* * *

Марине Цветаевой

Последний отчаянный

крик –

Лучи заходящего солнца.

Ты веришь в него, так не бойся,

Что гаснет божественный

лик.

Земле так легко доверять,

Когда она шепчет травою.

Но сводит лопатки до боли

Под ней в конце лета лежать.

Ты знаешь, что надо успеть.

Ты знаешь – уже не успеешь.

И все же дыханием греешь

Стекло, и включаешь

ночник.

Как будто к тебе не придут,

Как будто все будет иначе…

А птица то бьется,

то плачет,

А строчки бегут и бегут.