Зиновий Антонов. Я всё еще… – М.: Издательство Российского союза писателей, 2024. – 284 с. |
жизнь разнообразить
можно всяко
например идя с тобой в кино
или заведя себе собаку
или с мужиками в домино
это все не о себе
а так ведь
у меня-то в жизни полный
шторм
жизнь всегда
кончается спектаклем
та что продолжается как сон
«Спектакль» звучит не для красного словца, это вся сознательная жизнь автора, тесно связанная с театральной жизнью. Родился Зиновий Антонов в Киеве, через театроведческий факультет Института театроведческого искусства связал свою жизнь с театром, работал театральным критиком в разных храмах искусства от Киева до Москвы. Качественному подходу к словотворчеству Зиновия помогла и учеба в Литературном институте.
Единственная пока книга Зиновия вышла под его 65-летие. Его труды как театрального журналиста и критика публиковались в журналах «Театр», «Театральная жизнь», газетах «Московский комсомолец», «Литературная газета» и других изданиях. Но стихи активно увлекли его главным образом после ухода из Государственного академического театра имени Моссовета.
Несмотря на хмурый внешний вид, Зиновий отзывчивый и сердечный человек. Иногда бывает ворчливым, но быстро отходит, и снова душа его открыта для диалога. Таков он и в стихах. Шумит, витийствует, но за пазухой держит не камень, а скорее небольшой букет фиалок. Характерно, что невоздержан по отношению к общественным перекосам, но вполне самокритичен и к своим недостаткам, к мыслям и суждениям. Приведу в качестве примера стихотворение:
пересекая жизни полосу
я вам несу я что-то вам несу
такое чтобы слушать
листопад
под звон дождя и томный скрип
цикад
под переклик разбуженных
ворон
где редкий лес и поле и перрон
и там я был и свой ребячий пыл
сжигал на солнце только б
не остыл
не понимая что беда не там
что ты виной всему один и сам
что поезд твой давно уже ушел
пока ты ел халву и пил крюшон
теперь сиди кудрявый гой еси
и чушь приличным людям
не неси
Стихи его иногда грешат многословностью, через которую прорываешься, как Одиссей прорывался сквозь заслоны богов, морских чудищ и соблазнительных нимф к своей возлюбленной жене Пенелопе, ждущей его в родной Итаке. Да, много слов, но зато каково путешествие! И как закольцовывается интригующее начало и многозначительная концовка стихотворения: «непременно любой ценой / доказать что мы лучше многих / что вселенский спаситель Ной / лишь для нас свой ковчег построил».
Лирическому герою Зиновия Антонова хочется тишины, чтобы без войны и вины пожить остаток лет, но нет, снова запахло войной. А ты встань и докажи, что ты Цезарь, Иисус и Иов, что ты крут. Но ему хочется улететь на другую планету, стать глухим, притвориться больным, воззвать к Богу. Кажется, все так страшно, кругом нагнетается опасность Армагеддона, но вот что показывает нам концовка стихотворения: «а в окне то ли дождь, то ли снег / И не видно кто б строил ковчег».
Надо сказать, что Зиновий отказался от знаков препинания и прописных букв в своих стихах. Его произведения в основном довольно большие, основанные на ассоциативном мышлении, на внезапных тематических переходах, добавляющих новые смыслы и лексические вольности, которые смотрятся как находки. Интересны его метафоры: «потно ударит под кепку полуденный зной». Зиновий мастерски выписывает гротесковых персонажей, которые «сшибая светофоры, вытаптывая минные поля / полезут вверх на солнечные горы». Поэт нередко вставляет неологизмы, которые не сразу ложатся на душу, поскольку приходится разгадывать, что они означают: «куда летали жажду утоля все крикатамы из соседних селищ / И воластопы из морских глубин».
Но когда он возвращается к чистой лирике, у него получаются великолепные стихи. Приведу лишь две первые строфы:
она нарочно выбирала ад
ей рай был скучен и совсем
несносен
был для нее всегда эдемский сад
где никогда не наступала осень
ей говорили: нет не смей не рви
не для тебя плоды любуйся
цветом
когда случались простыни
в крови
тогда лишь вспоминать могла
об этом
Очень хорошо, когда поэт выходит на откровенный разговор с женщиной, которая стала его судьбой, его надеждой, но с которой не все так гладко: «я устал каждый день забывать / что с тобою нас нет друг у друга».
Значит, нет и ревности, о, высокие отношения:
я не стану тебя ревновать
поиграем как будто бы снова
мы способны друг друга понять
с полу… нет даже с четверти слова
С годами накапливается скепсис, приходит философия пофигизма «где осталась горькая усталость» и «наплевать куда потащат тело», а то, что в мире происходит, – то тоже воздух не озонирует: «ни прав ни правил все смешалось в каше / размеренных и непомерных мер / мир разделен на наших и не наших».
Прежде, когда у автора стихи копились годами, он чувствовал себя богачом. А с выходом книги у него вдруг не остается ничего. Он опустошен. Вероятно, своеобразный поэт Велимир Хлебников, который повсюду носил свои стихи в наволочке и лишь чудом не потерял их, наверняка почувствовал себя нищим, когда его творческий багаж был наконец издан.
Книга «Я всё еще…» – итоговая в каком-то смысле. Зиновий Антонов вложил в нее много надежд. И она того достойна. И хочется разговор о ней закончить стихами лиричными и позитивными, обращенными к женщине:
я верю и стелю занавески
зашторив
осторожно пытаясь
понравиться ей
кофе прямо в постель посижу
с ней не споря
завтра новый и кажется
солнечный день
комментарии(0)