Я ухожу, догоняйте, ручьи!

Лег на крыло. Ушел на свободу… Иллюстрация из книги

Сборник стихотворений Алексея Кольчугина, сопровожденный прекрасными иллюстрациями Николая Барабанова, можно отнести к контркультурным проектам, если считать мейнстримом современную тенденцию к медийности и клиповости в поэзии.

Вчитавшись в строки Алексея, понимаешь, что знакомиться с книгой на бегу – бесполезно и даже как-то неприлично. Тексты сборника предполагают медленное, внимательное прочтение: «Я уже никогда не опоздаю. Понятия опоздания не существует для меня больше. Существуют россказни, существуют беседы, существуют споры Ночные разговоры. И небо! Небо! НЕБО СУЩЕСТВУЕТ ДЛЯ МЕНЯ. И земля. И по ней я буду ходить. Я так решил еще до рождения».

«Роза ветров» – это манифест против суеты. Лирический герой произведений Алексея Кольчугина не выключен из всеобщего «забега». Это не удалившийся от мира анахорет, однако он меняет правила игры, твердо решив самостоятельно определять свой жизненный путь, невзирая на обстоятельства и графики. Объявляя энтропии войну за людей, герой призывает вспомнить о приватности жизни и уникальности каждого отведенного человеку мгновения: «Если ты сможешь повторить – считай, что мы встретимся снова. Когда ты услышишь мое пение и речь поменяет оттенки твоя – Слушай! Я пойду дорогами мира Объявлять мировую войну. Но в этой войне не погибнут люди – я объявляю войну за людей!»

Как правильно отмечено в предисловии к сборнику, тексты в книге организованы таким образом, чтобы создать взаимное притяжение, достигая состояния метапоэмы. Такому прочтению авторского замысла способствует и структура книги, двухчастная, снабженная прологом и эпилогом, где каждое стихотворение представлено как глава с римским номером вместо названия, эпиграфами. Однако вместе с тем тексты сборника не обнаруживают жестких нарративных связок, наводя на мысль о постмодернистской игре. Иными словами, Алексей не навязывает читателю готовый сюжет, а предлагает отыскать гравитацию между «главами» самостоятельно: «Я по-прежнему минирую мосты логики, Чтобы вы увидели прозрачность воды Я НА СТОРОНЕ ЖИЗНИ».

Ветер или ветры, давшие название книге, трактуются автором как стихия перемен, связанная с обретением свободы, и в то же время – некое абсолютное пространство бессмертия, в которое стремится лирический герой, отсекая от себя обыденность короткими сухими фразами, словно говорит по рации или посылает телеграфное сообщение: «Пространство входит в меня. И все бренное отступает безвозвратно – Остаются лишь ветры, остается лишь ПУТЬ. Сиюминутность повержена. Уровень пройден. Лег на крыло. Ушел на свободу».

Алексей Кольчугин. Роза ветров.– М.: СДФЛК, ТО СКОЛ, Союз литераторов России, 2023. – 74 с. (Визитная карточка литератора)

Значимую роль в системе образов и тем метапоэмы играет лирическая линия взаимодействия героя, апологета воздуха, и женщины, которая олицетворяет собой землю. Интересно, что любовь в данном случае рассматривается скорее как закрепощающий хтонический элемент, связанный с вожделением, истощающим временем, тайной и кровопролитием: «Она завязала волосы желаньем. Я написал письмо ее кровью…», «Я встречаю тебя у дверей К распростертым мгновениям ночи…»

Одним из самых впечатляющих текстов, касающихся этой образной линии, является XXV, по ритмике напоминающий исландские саги или песни аэдов, он живописует казнь молодой девушки: «Склонилась глава на страшное место. / Испещренное отметинами топора, / Руки нежно обняли плаху. / Кольцом обвились вокруг выхода в бездну, / Вокруг скоростного лифта на небо, / Придуманного людьми…»

Свадьба земли и неба, впрочем, воспринимается автором как естественный ход вещей, и в этом свете женский образ является не антагонистом, но равноценной частью процесса становления лирического героя: эти двое останутся в этом пространстве «Мимолетной вспышкой, вечным мгновеньем / Двумя половинками одного знака / Двумя огоньками, что тянутся друг к другу / На фоне звездного пространства Шифрующего послания…» Автор ставит себя над казнью, погружаясь в мысли палача, он одновременно подчеркивает торжественный, почти ритуальный эротизм этого момента: «Я видел, как кружат амуры над казнью».

«Роза ветров» совершенно лишена гражданского пафоса. Путь лирического героя Алексея Кольчугина подразумевает иммунитет к любым влияниям, в том числе и общественным. Кондиция глубоко личного, неповерхностного переживания создает от чтения сборника эффект знакомства с дневниковыми записями. Это ощущение дополняют строки, написанные заглавными буквами, так, словно автор дневника подчеркивает некоторые значимые для себя фразы. Если потрудиться и собрать все эти акценты вместе, получается нечто вроде незаконченного стихотворения, подобие ключа к венку сонетов, имеющего экспрессивный и даже лозунговый характер. Можно было бы подобрать к нему нужные связки и затем – припечатать помпезным, почти хлебниковским финалом из главы L: «Дальше, навстречу воскресшему солнцу!! Я ухожу. Догоняйте, ручьи!»