Крыльям просто сломаться

Город нахохлился, город околдовали. Рисунок Екатерины Богдановой

Писать стихи несложно. Наверное, поэтому пишущих в рифму у нас не счесть. А вот поэты – товар штучный. Секрет этой метаморфозы лежит не так уж глубоко. Поэт – человек, создающий из привычных нам предметов и чувств не рифмованные строки, а свой мир, свою Планету. А создание Планеты – это, согласитесь, дело не шуточное. Это вам не «мама мыла раму». Величина этой Планеты значения не имеет. Она может быть огромной, как земной шар, а может быть равна Планете Маленького принца. Но значение этих поэтических Планет зависит не от их величины, а от их воздействия на читателей.

О том, что я попала на новую Планету, я поняла с первых строк:

Вязала веник из свежей мяты

И обвивала его травой.

А он рассыпался опять,

проклятый,

Такой непослушный был веник

мой.

Эта Планета была уже обитаема, жил на ней пока всего один человек – Дарья Матушкина. Да еще прекрасная роза. Тоже одна. Но Дашу явно не пугало и не смущало ее одиночество. Она с неистовостью Маленького принца ухаживала за своей Планетой, поднимаясь ни свет ни заря, обходя владения, чтобы не пропустить нового ростка баобаба, вырвать его вовремя. А то ведь вырастет этакая громадина – и разорвет Дашину Планету на части. И погибнет роза. Хрупка она, мала очень. Но ведь зато своя. А за свое и жизнь положить не жаль.

Мое образное сравнение не случайно, ибо, работая с Дашей, я столкнулась с редкой для нынешних начинающих авторов работоспособностью, редким поэтическим слухом. Достаточно было намека, легкой подсказки – и порой уже через несколько минут возникала новая строчка, новая мысль. Причем речь идет не о насилии, не о давлении на мышление автора – речь идет именно о стиховом богатстве его языка. И не только языка, конечно, потому что слово – это воплощенная, одухотворенная мысль, получившее зримое обозначение чувство.

Даша – заботливая, чуткая хозяйка своей Планеты. Она, подобно Маленькому принцу, готова идти за нее на смерть. Вот как пишет она о грозе:

Что-то кипело в свинцовом небесном провале.

Город нахохлился, город

околдовали.

Он обреченно затих

под вздыбленной плетью

И приготовился к смерти.

Градом, как пулями, сверху небо плевало:

Что-то дышало, дрожало,

насквозь разрывало.

Он бы прикрыл антенную

голову – да руками…

И убежал бы к маме.

Только у города нет ни рук,

ни ног.

Маму – если б искал,

то найти б не смог.

Я бы его, малыша, обняла,

будто старый друг.

Вот только…

Не хватит

Рук.

Дарья Матушкина. Я сошью себе крылья: Стихи. – Ярославль: Индиго, 2023. – 96 с.

Неожиданна, не затаскана строфика, ритмика. Даша смело, уверенно ломает строку, строфу, если того требует рождаемая ею мысль. И эта ломка оправданна, гармонична, не режет слуха, своим внутренним биением она дает себе право быть такой, и только такой.

Мне не хочется жить.

Мне хочется лезть по краю.

Кто придумал, скажи,

что Фениксы не умирают?

Кто придумал, скажи,

что им обязательно клеить пепел.

Возрождаться птенцом

глупым, смешным, нелепым?

И учиться жить заново,

вновь на крыло вставая?

Кто им, пташкам, сказал,

что Фениксы не умирают?

Что, если каждая смерть –

на самом деле?

И – это новая птица

в новом маленьком,

жалком теле?

Люди, как всегда, думают,

что всё знают.

Кто сказал дуракам,

что Фениксы не умирают?!

Дарью Матушкину нельзя причислить к трагическим поэтам, ее мир значительно многообразнее, как и мир вообще. Читая ее стихи улыбнешься не раз, как, например, в стихотворениях «Монолог ученика феи», «В моей смерти прошу винить, наверное, НАСА…», «В нафталине жил синий чулок…».

Говорят, что поэта делает вторая книга. Нам некуда торопиться, подождем, когда автор выпустит вторую книгу. Но почему-то хочется верить, что Планета Даши Матушкиной не погибнет, очень уж захватывающей новизной мышления и чувств веет от ее первой книги. Хочется продолжения. Нам нужно только сказать Даше, что она – не одна, что мы слышим ее.

Только горечью в пальцах:

Калина да лебеда.

Крыльям просто сломаться:

В зрачках – за бедой беда.

Ты кричи – вой на выдох –

В могильный провал небес.

Вдруг откроется выход

В нору да в страну чудес.

Откроется, Даша! Обязательно откроется.