0
1734
Газета Поэзия Печатная версия

28.12.2022 20:30:00

Пейзаж поглотил художника

Неожиданная натурфилософия в ситуации постмодерна

Тэги: поэзия, природа, стихии, заклинание, граф калиостро, натурфилософия, постмодерн


49-13-12250.jpg
Геннадий Калашников.
Ловитва.– М.:
Летний сад, 2022. – 216 с.
«Ловитва» – всего-навсего шестая книга Геннадия Калашникова, который в этом году отпраздновал свое 75-летие (см. юбилейную статью Лолы Звонаревой в «НГ-EL» от 19.01.22). Причем первые книги выходили с огромным временным разрывом в 10 и более лет. Однако, по счастью, в последнее время периодичность сократилась до двух лет, а значит, справедливость восстановлена. Впрочем, тактика была ясна изначально: автор берет не количеством, а качеством. Огромный журналистский, педагогический опыт, добрая энергетика и обаяние Геннадия – это нечто отвлекающее, делающее его «уютным», земным. Но стоит открыть книги его стихов, видишь, какой глубокий духовный путь проделан.

Философ Иосиф Фридман удачно высказался о поэтике Геннадия Калашникова, определив ее как натурфилософию, вписанную в ситуацию постмодерна. Во внешне вроде бы (именно «вроде бы») пейзажных стихах через описание стихий воздуха, ветра, огня, воды, животных поэту удается передать как бы меняющиеся вместе с ними и все же остающиеся незыблемыми каноны человеческой души: «Словно сложенный зонтик термоядерный щит./ Я живу в укрепленном форпосте./ На погосте здесь ветер венки шевелит,/ дует в полые тонкие кости.// До чего же колюче здесь жизни жнивье,/ а изнанка – как спинка у жабы./ Здесь на воздух морозный выходишь живьем/ и топорщишь усталые жабры.// Пахнет потом, казармой, из скважин сквозит./ Здесь всю жизнь – как в глубокой разведке./ Даже грач на задворках секретно молчит,/жрет по рыночным ценам объедки…»

Замечательно высказался о стихах Геннадия Калашникова и Арсений Анненков: «Эстетика статики – то, к чему вольно или невольно устремлен Калашников и чего вполне достигает. В шлифованном янтаре его стихов фиксация мгновения совершается не для удобства обзора. Неподвижность и есть главный герой повествования. Настолько главный, что вытесняет автора. Он сливается с фоном, становясь его третьестепенным (в лучшем случае) элементом: «исчислен, взвешен, насквозь прочтен,/ сменивший мильон личин,/ в дыму пространства, во льду времен/ расплавлен, неразличим». Пейзаж поглотил художника, и он уже не в силах помочь ни себе, ни читателю».

Книга «Ловитва» (название-то само какое, отсылающее к Евангелию!) включила в себя стихи разных лет, которые перемежает короткая мемуарная проза. И более всего благодаря уже упомянутому слиянию автора с природой она говорит читателю о взволнованных ощущениях красоты мира. Подобно графу Калиостро в фильме Марка Захарова «Формула любви», поэт может сказать: «Я уже разбудил стихию энергетических потоков, я уже вступил во взаимодействие с силами магнетической субстанции. Вы что, сударь, на базар пришли?..» Но даже разбуженные стихии можно погладить, заговорить: состояния от стихов Калашникова схожи с движением литосферных плит, которые, колеблясь в магме, сохраняют покой и равновесие.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Тоска по миру гармонии

Тоска по миру гармонии

Мария Бушуева

Автопортрет Бориса Кутенкова, перерастающий границы личного

0
738
В Бедламе нелюдей

В Бедламе нелюдей

Виктор Леонидов

Безумной была не Марина Цветаева, безумным было время

0
1074
Я очень и очень болен

Я очень и очень болен

Александр Балтин

Вино и другие напитки на площадях и улицах русской поэзии

0
1016
Над ним луч солнца золотой

Над ним луч солнца золотой

Елена Скородумова

Где именно Михаил Лермонтов написал акварель «Морской вид с парусной лодкой»

0
802

Другие новости