31 августа...

Герману Гецевичу имя Марины Цветаевой было дорого.  Фото автора

И – месяц уходов.

«Величественный, мудрейший, светлейший» (в переводе с латинского) август унес жизни многих. Только ХХ век в России: Николая Гумилева расстреляли в августе, в августе ушли из жизни поэты Александр Блок, Максимилиан Волошин, Саша Черный, Роберт Рождественский, Константин Симонов, Денис Коротаев и Лев Болдов, философ Владимир Соловьев. Пусть не в августе, но «Августом», горьким стихотворением, написанным в январе 1996 года, за несколько дней до смерти, завершился путь Иосифа Бродского.

Последний день августа – время ухода Марины Цветаевой (31 августа 1941 года). На кладбище Елабуги – ее не-могила. Надпись на памятнике: «В этой стороне кладбища находится могила Марины Цветаевой». На косогоре над Окой, возле Тарусы – камень с завещанным: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева»...

Цветаевские августы...

«27-го в ночь, к утру, арест Али. (Записная книжка, 5 сентября 1940 года)/... / Аля уходит не прощаясь! Я – Что ж ты, Аля, так, ни с кем не простившись? Она, в слезах, через плечо – отмахивается...»

31 августа (!!!) 1940 года – письмо поэтессе Вере Меркурьевой, вся горечь обиды – на Москву, на судьбу: «Моя жизнь очень плохая. Моя нежизнь./... / Москва меня не вмещает./... / она меня вышвыривает, извергает./... / Я свое написала. Могла бы, конечно, еще, но свободно могу не. Кстати, уже больше месяца не перевожу ничего, просто не притрагиваюсь к тетради/... / Мне – совестно: что я еще жива./... / Моя беда в том, что для меня нет ни одной внешней вещи, все – сердце и судьба».

...Как ладонью гладишь сердце

Именем своим имперским:

Август! – Сердце!

В нынешнем октябре – 130-летие поэта: «День был субботний – Иоанн Богослов...» – 26 сентября 1892 года. По старому стилю. По новому – стали отмечать 8 октября. На столетие Цветаевой сестра ее Анастасия возмутилась: «...Я не понимаю, каким образом могли назначить (!!!) днем ее рождения 8 октября! ОНА РОДИЛАСЬ В ДЕНЬ ИОАННА БОГОСЛОВА – 26 СЕНТЯБРЯ ПО СТАРОМУ СТИЛЮ, 9 ОКТЯБРЯ ПО НОВОМУ. Так записано и в церковном православном календаре, который печатает две даты: 26 сентября (9 октября) – день Иоанна Богослова. И Марина всегда в этот день отмечала свое рождение...» Дело в том, что 13 дней разницы были актуальны к моменту перехода России на григорианский календарь, в феврале-марте 1918 года. Но в год рождения Цветаевой – 1892-й – расхождение составляло еще 12 дней, и это было 8 октября! Вот они – «две даты» рождения Марины Цветаевой.

Еще строки цветаевского письма: «Меня все считают мужественной. Я не знаю человека робче, чем я. Боюсь всего. Глаз, черноты, шага, а больше всего – себя, своей головы/... / Никто не видит, не знает, что я год уже (приблизительно) ищу глазами – крюк, но их нет, потому что везде электричество. Никаких «люстр»./... / Я не хочу умереть. Я хочу не быть. Вздор. Пока я нужна... но, Господи, как я мала, как ничего не могу! Доживать – дожевывать. Горькую полынь».

Эхом – строки Германа Гецевича, поэта, ушедшего тоже 31 августа, год назад (в документах, правда, стоит 1 сентября: умер ночью, между):

Но в судьбу мою

подмешала горечи

С грустью о былом –

горькая полынь

Судьбы поэтов вообще исполнены мистических совпадений. Иногда – надуманных и придуманных. Чаще – загадочно реальных. Среди них этот уход с двойной датой (вспомним «двойную» дату рождения Цветаевой). Гецевичу имя Марины Цветаевой было дорого, поэзия ее – бесконечно и глубоко им любима, уход ее – неизбывно трагичен.

Он писал: «...именно Цветаева оказала огромное влияние не на одно поколение людей, пишущих стихи».

Написал много стихов, посвященных Цветаевой, обращенных к ней, памяти ее. Одно из них – «Морская» – стало песней (музыка Владимира Аграновича):

Морская знала столько горя,

Что ей чужда тоска мирская,

Морская не любила моря –

Морская.

Хоть в ней была такая сила

И воля твердая, мужская…

И письма писал Цветаевой. В стихах:

Вновь замешкался месяц

восьмой

На пороге дальнего

следования,

Я отправил вчера письмо –

Заказное письмо

до востребования./... /

Слепок боли, а не слезу

В никуда я послал

безрадостно.

И поставил дату внизу,

Как всегда: 31 августа.

Пять лет назад в передаче «Народного радио» Герман Гецевич сказал: «В августе нет игривости мая и ожидания расцвета… Скорее наоборот – грусть, обреченность… Лето закончилось, впереди осень с дождями. Если вдуматься, август неимоверно трагичный месяц».

Есть у Гецевича свой «Август» – предосенний месяц. И «Астры», конечно:

Осень

Вновь стоит у порога,

Но в былое дорога

Не изменит судьбу.

Где-то

К свету тянутся слепо

Дни прошедшего лета,

Словно астры в саду.

И такие есть строки:

...Нет могилы Гумилева,

Нет могилы Мандельштама,

И вдвойне вольней Марина

В безмогильности своей.

Могилы Марины Цветаевой – нет. Есть – стихи. Среди них – об ушедших (1940 год, голицынское, недописанное):

...Смертные мои! Бессмертные

Вы, по кладбищам!

Вы, в кучистом

Небе – стаей журавлей...

О, в рассеянии участи

Сущие – души моей!

Вы, по гульбищам –

по кладбищам –

По узилищам – ...

Вспомните – ушедших

в августе...

Могила Германа Гецевича – на зеленом холме подмосковного кладбища «Куприяниха», в окружении берез («Когда-нибудь все слезы я им сполна верну»).

Его стихи «Уходящим друзьям» завершаются так:

И мы в свой срок тенями

станем.

Звезда с звездой молчат

в пути...

Друзья уходят незаметно,

Чтоб в нишах памяти

найти

Никем не занятое место.

В нишах нашей памяти – их августы и октябри (месяц рождения Германа Гецевича – тоже октябрь). Их стихи: «…Август! – Месяц/ Ливней звездных! n