Под пальмою Сиона

Чистейшей прелести чистейший образец…  Кузьма Петров-Водкин. Мадонна с младенцем. 1923. Частное собрание

Самое интересное, что во время фольклорных практик и экспедиций, которые проводили студенты Кемеровского государственного университета в сибирских деревнях, они обнаружили, что местные крестьяне в годы гонений в молельных домах пели эти стихи Жадовской как молитву, абсолютно не догадываясь, кто был автором. Это – одно из открытий, которые дарит нам книга Эльмиры Афанасьевой. Доктор филологических наук, руководитель пушкинских проектов Института русского языка имени А.С. Пушкина, она представляет нам широкую картину, как русские молитвы входили в плоть и кровь лучших произведений нашей поэзии. Причем автор рассматривает молитвенную традицию не только как сакральный обряд, но и как обращение к высшим силам, высшим покровителям в поисках душевной гармонии.

И здесь выявляется четкая дорога, линия, по которой шли наши лучшие стихотворцы. Здесь и Евгений Баратынский:«Царь небесный, упокой,/ Дух болезненный мой./ Заблуждений земли/ Мне забвенье пошли». Конечно, Жуковский с его мистическими прозрениями, таинственными, романтическими стихами и переводами: «Дай миру усталым сердцам,/ Своим миротворным явленьем,/ Своим усыпительным пением/ Томимую душу тоской,/ Как матерь дитя успокой». Конечно, от внимания Афанасьевой не может ускользнуть и Пушкин. Почему-то, когда речь заходит о религиозной составляющей поэзии Пушкина, часто предпочитают вспоминать «Гаврилиаду». Но Афанасьева вспоминает другие, потрясающие строки – стихотворение «Мадонна»: «Она с величием, он с разумом в очах –/ Взирали кроткие, во славе и лучах,/ Одни, без ангелов, под пальмою Сиона,/ Исполнилось твое желание, Творец,/ Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,/ Чистейшей прелести чистейший образец». Великий поэт занимает, конечно, центральное место книги. Здесь и, естественно, один из чистейших религиозных гимнов в нашей литературе «Отцы пустынник и жены непорочны», и мольба о спасении своего дорогого друга Ивана Пущина «Молю святое провидение», и другие пушкинские строки.

Эльмира Афанасьева. Молитвенная лирика русских поэтов. – М.: Издательский дом ЯСК, 2021. – 280 с. (Studia philologica).

Конечно, значительное количество страниц отдано Тютчеву. Он всегда соизмерял свою жизнь и желания с Высшим судьей: «Пошли, Господь, свою отраду/ Тому, кто в летний жар и зной,/ Как бедный нищий мимо саду,/ Бредет по жесткой мостовой». Исступленная, страстная поэзия Марины Цветаевой также не могла остаться вне поля зрения Эльмиры Афанасьевой: «Мне не надо блаженства ценой унижений,/ Мне не надо любви! Я грущу – не о ней/ Дай мне душу, Спаситель, отдать – только тени/ В тихом царстве любимых теней».

И сквозь все эти строки автор показывает, какое значение имела молитва в русской культуре и общественной жизни, как лучшие мастера отечественного слова искали в молитвенных обращениях покой и гармонию. Книга Эльмиры Афанасьевой очень важна сегодня. Потому что слишком многое связывает и объединяет в России религию и литературу.