И все так близко и так далёко

Открытый, скромный Евгений Иванов стал неизменным спутником Блока, с кем можно было и говорить о самом потаенном, и «глубоко молчать». Фото из книги «Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь». М., 1992

Евгений Павлович Иванов (1879–1942) – писатель, публицист, мыслитель, самый близкий друг Александра Блока. Долгие-долгие годы о нем знали исследователи Серебряного века, специалисты музейного дела или особые знатоки-почитатели поэзии. Его имя, остававшееся где-то на задворках истории русской культуры, начало выходить из забвения не так давно.

Критик, искусствовед, библиограф Эрих Голлербах называл Иванова одним из тех «попутчиков литературы, которым суждено незаметно влиять на самые сокровенные ее ростки». Поэт Андрей Белый говорил, что он формировал «атмосферу, слагавшую символизм». Другие современники были уверены, что Евгений Иванов принадлежит к числу людей, на которых держится мир.

…Март 1903 года. Первая большая вечеринка в редакции религиозно-философского журнала «Новый Путь». Здесь, за праздничным столом, и познакомились начинающий поэт Александр Блок и один из авторов этого символистского журнала, завсегдатай «воскресений» Василия Розанова и салона Мережковских Евгений Иванов.

«Красив и высок был Ал. Блок: под студенческим сюртуком точно латы, в лице «строгий крест». Где-то меж глаз, бровей к устам. Над лицом, отрочески безволосым, – оклад кудрей пепельных с золотисто-огненным отливом, красиво вьющихся и на шее», – так Евгений Иванов описывал позже в своих воспоминаниях ту первую встречу в редакции на Невском.

Они были почти ровесниками (Иванов старше Блока на год), сблизились сразу, и очень скоро знакомство переросло в крепкую, искреннюю дружбу, которая длилась больше 18 лет, до ухода из жизни Александра Блока. Открытый, скромный Евгений Иванов стал неизменным спутником Блока, с кем можно было и говорить о самом потаенном, и «глубоко молчать».

В одном из писем своему отцу в 1905 году поэт рассказывал: несмотря на множество новых встреч и знакомств, «ближайшими людьми остаются Сергей Соловьев, Бор. Ник. Бугаев (Андрей Белый) и Евгений Павлович Иванов». А самому Иванову Блок в том же году писал: «Ты один из самых мной любимых в мире».

Блоковед, профессор Ленинградского государственного университета Дмитрий Максимов подчеркивал: «Блок любил и ценил в Иванове его до боли напряженную, требовательную совесть, его душевную чистоту, его редкую чуткость и умение заражаться чужой жизнью и переживать ее как свою собственную». Тетя Блока Мария Бекетова отмечала, что «отношения были не только «по духу», но и «по душе».

Евгений Иванов нередко становился самым первым читателем или слушателем новых стихов Александра Блока. Друзья часто гуляли вместе по любимому Петербургу. Когда была написана знаменитая «Незнакомка», поэт позвал Иванова на прогулку в Шувалово. И, как позже вспоминал Евгений Павлович, «…Саша с какой-то нежностью ко мне, как Вергилий к Данте, указывал на позолоченный «крендель булочной», на вывески кафе. Все это он показывал с большой любовью. Как бы желая ввести меня в тот путь, которым велся он тогда в тот вечер, как появилась Незнакомка».

И все так близко и так далёко,

Что, стоя рядом, достичь

нельзя,

И не постигнешь синего ока,

Пока не станешь сам как стезя.

Это строки Александр Блок посвятил Евгению Иванову. Ему посвящены шесть стихотворений разных лет: «Плачет ребенок. Под лунным серпом...», «Петр», «Вот Он – Христос – в цепях и розах...», «Когда, вступая в мир огромный...», «Холодный ветер от лагуны...», «Голоса скрипок».

Блок видел в Евгении Иванове не только любящего друга: «Мне помнится, что А.А. очень часто впоследствии в трудных минутах своих обращался к Е.П. за советом. В эпоху, когда мы почти расходились, А.А. обращался ко мне: «Ты спроси-ка Евгения Павловича: он тебе скажет». Или: «А вот погоди: придет Иванов, Евгений Павлович, рассудит как надо». Так написал в своих воспоминаниях Андрей Белый.

Александр Блок называл Иванова «самым замечательным» петербургским мистиком. Евгений Иванов был очень религиозным человеком, являлся активным членом Петербургских религиозно-философских собраний и Вольной философской ассоциации. Мама Евгения происходила из купеческого старообрядческого рода. Атмосфера сплоченной, верующей, патриархальной семьи наложила свой отпечаток на всех детей Ивановых. Евгений никогда не расставался с Евангелием, всегда носил его с собой и записывал в свой дневник множество цитат из евангельских текстов. Может быть, поэтому «мистическая тема» проходила через всю его жизнь…

В своих сочинениях Иванов немало размышлял об отношениях между христианством и современной культурой. Как считал литературовед Цезарь Вольпе, именно он сыграл значимую роль в формировании блоковского мировоззрения, и переписка друзей – один из важных документов, показывающий, как менялись взгляды поэта.

А в доме Блоков Евгений Иванов был желанным гостем всегда. Другу другу близкими, родными стали и их семьи. Сестра Евгения Мария дружила с матерью поэта и поддерживала Александру Андреевну Кублицкую-Пиоттух до самой ее смерти. Марии Блок посвятил известное стихотворение «На железной дороге». Когда младшая современница Блока, поэт Надежда Павлович спустя годы спросила у Марии Ивановой, почему именно эти стихи были посвящены ей, Мария Павловна ответила скромно: «Потому что мне очень понравились эти строки»… На свадьбе Иванова в 1916 году шафером был Александр Блок, а через год он стал крестным отцом дочери друга.

Современники утверждали, что Евгений Иванов никогда не стремился к высоким должностям – в силу своего особого душевного склада. Больше 10 лет (до 1918 года) трудился конторщиком-счетоводом в Правлении Китайско-Восточной железной дороги. Работал библиотекарем Губернского отдела здравоохранения, был скромным статистиком 1-го разряда в Ленинградском Областном статистическом отделе и в других статистических учреждениях.

…Самым большим потрясением своей жизни Иванов считал раннюю смерть Александра Блока. Уход из жизни лучшего друга переживал долгие годы. Андрей Белый в воспоминаниях рассказал, как «на похоронах у А.А. подошел я к Е.П., пожал ему руку; он плакал; махнул рукою:

– Ушел… Мы – остались тут, а для чего – догнивать?»

В 1929 году новый удар – Евгения Иванова обвинили в участии в деятельности церковно-монархической организации «Воскресение». Домашний революционно-философский кружок существовал с 1917 года, но в 1928 году его объявили контрреволюционным. Руководителя Александра Мейера приговорили к расстрелу, только благодаря связям в Кремле его родным удалось добиться отмены высшей меры. А Евгений Иванов, как и многие другие ленинградцы, оказался в ссылке в Великом Устюге.

На Евгении Павловиче держалась вся семья – сестра Мария, больная жена, дочь. Но ему пришлось провести в ссылке больше трех лет – в голоде и нужде. Спасали случайные заработки. Приходилось колоть лед, рыть канавы, стеречь огороды.

В Санкт-Петербурге, в Музее-квартире Александра Блока, есть важный экспонат – удостоверение административно высланного Иванова, выданное Северодвинским оперсектором ПП ОГПУ СК. Сотрудники музея бережно хранят память об Евгении Иванове. В фондах есть немало бесценных реликвий, связанных с ним: редкие фотографии членов семьи Ивановых, их письма к Блоку (на этих пожелтевших листах сохранились даже пометки поэта, сделанные синим карандашом), другие уникальные документы.

«Дошедшая до наших дней семейная переписка свидетельствует о том, как нелегко Евгению Иванову было в ссылке, – рассказывает научный сотрудник Музея-квартиры Александра Блока Анна Горегина. – Но несчастья, которые выпали на долю Евгения Павловича, никак не повлияли на его возвышенно-религиозный характер. Когда-то тетя Александра Блока Мария Бекетова говорила: «Всеобщим нашим любимцем был этот добрый, умный, всепонимающий, утешительный «Женя». Он и оставался таким человеком. На страницах писем к родным все время появляется имя любимого Блока, о котором Иванов хранил самые светлые воспоминания.

За последние годы сотрудники Музея-квартиры Александра Блока провели три выставки, посвященные Евгению Иванову и его близким. Рукописное наследие Евгения Павловича – «Речь к годовщине смерти Александра Сергеевича Пушкина», «Заключение в вечной памяти об Александре Блоке», «Мать и сын» (о Блоке и его матери), «К трехлетию Вольфилы» (Вольной философской ассоциации) – помогает понять личность человека, столь любимого Блоком.

«В начале этого слова стоит Александр Пушкин, в конце – Александр Блок. Это два Невских, петербургских Александра в слове Петербургской литературы последнего века. Этих спутников нашей жизни единит кров одного корабля, одного ковчега – плывущего в водах потопа, одного в бурях плавучего дома, дома, который носит имя «Пушкинского дома» – так писал Иванов в своей «Речи к годовщине смерти Александра Сергеевича Пушкина». Сейчас сотрудники музея готовят рукописи Иванова к печати.

…Вернувшись из ссылки, Евгений Иванов устроился работать табельщиком, какое-то время был рабочим на заводе имени Макса Гельца, после служил кассиром Музыкальной школы при Ленинградской консерватории. Он помогал литературоведу, критику Разумнику Иванову-Разумнику в подготовке к печати писем Блока. А позже вместе с ним и поэтом Надеждой Павлович пытался предотвратить перенос останков Блока со Смоленского кладбища на Литераторские мостки, который был намечен городскими властями на конец июня 1941 года.

Перенос все же состоялся – осенью 1944 года. Но Евгений Павлович об этом не узнал: он умер от голода в своей квартире в доме на Набережной реки Карповка в самое «смертное» время – в начале января 1942 года. Его жена Александра Фаддеевна записала эту дату на Служебнике. С богослужебной книгой священника в руках он и ушел из земного мира. Его сестра Мария, посвятившая свою жизнь семье брата, умерла в самом начале блокады Ленинграда…

Научный сотрудник Музея-квартиры Александра Блока Анна Горегина рассказала, что вместе с коллегами они посещали могилу Евгения Иванова на Серафимовском кладбище. Могила «совсем настоящего» Иванова, как называл его Александр Блок, сегодня заброшена и не ухожена.

…Петербургский исследователь, доктор филологических наук Ольга Фетисенко считает: есть люди, судьба которых – быть в истории культуры тем, что называется «спутники великих». Сам Евгений Иванов в последние годы жизни обратил свои инициалы Е.П.И. в криптоним, прочитанный как одно из значений греческого предлога, который переводится как «около». Он был «около», но у него была своя тема жизни – любовь к Богу. В жизни Евгения Иванова было много незавершенного – он учился на юридическом факультете Петербургского университета и в 1905 году окончил его, но государственные экзамены сдавать не стал. В свое время не решился жениться на троюродной племяннице Вере Дюковой, которую любил, и неожиданно связал свою судьбу с больной сослуживицей. Он оставил немало незаконченных произведений. Но есть главное произведение Иванова – дневник, а еще воспоминания об Александре Блоке.

Благодаря Ольге Фетисенко в 2017 году вышел в свет двухтомник – воспоминания Евгения Иванова о Блоке и переписка друзей. Часть писем была опубликована впервые. Письма читаются на одном дыхании – Петербург, жизнь великого Блока, Серебряный век открываются по-новому.