Между лиманами горячий путь

В Иркутской области на станции Зима. 1985 год. Фото из архива Андрея Коровина

Ольга Подъемщикова

* * *

Был дом. Была мама.

Был запрет возвращаться

домой поздно.

А над домом прямо,

над крышей прямо,

висели гроздьями звезды –

тяжелые, белые,

как яблоки недозрелые.

И стучали по крыше,

чтобы кто-нибудь вышел

и загадал желание,

зная заранее,

что желаний у нас мало –

их исполняет мама.

Я всегда одного

и того же желала:

чтобы мама не умирала,

чтобы жизнь в нашей жизни

совсем ничего не меняла –

разве этого мало?

А потом я еще желание

загадала:

чтобы можно было домой

возвращаться поздно.

Если б я знала,

что только его

и исполнят звезды!

* * *

И все, что мне хотелось бы

вернуть,

и все, о чем тоскую

и жалею, –

между лиманами горячий путь,

ночную набережную

в Коктебеле.

Порою эта память

так близка –

лишь руку протяни –

и так близка мне!

Волною захлестнет меня

тоска,

и всплыть не даст,

и разобьет о камни.

Пусть даже то, что было, –

не любовь,

а соскитанье. В рамках

его строгих

я ночью отправляюсь

туда вновь,

встречаю утро в нашей,

в той дороге,

где свежий ветер остужал

наш дом

и с небосвода разгонял

все тучи.

Ты помнишь – сад, и море

за углом,

и между звезд полет

мышей летучих?

И, еженощный повторяя путь,

я собираюсь с силами

к рассвету,

шепчу во тьму: отринь

и позабудь!

Не надо так! Забудь,

забудь все это!

* * *

О Господи! Неужто же одна?!

Неужто снова ветер

и свобода?!

Пошла ко дну – и вот

коснулась дна,

в ночи бездонной

дождалась восхода.

И вдруг душа встряхнулась,

ожила

и сонным зверем вышла

из-под снега.

А здесь весна – веселые дела,

и смех, и писк, и холодок побега!

Старуха? Жизнь, неужто

здесь еще

безумствуют, звенят

и колобродят?

Стучит обходчик.

Поезда уходят.

И мотылек садится на плечо.

* * *

В моей квартире живы

лишь часы.

Их слабый пульс поддерживает

стены

бумажные. Здесь, на краю

вселенной,

песок минут струится

на весы.

Моей вселенной улицы темны,

и тротуар их шаток

и непрочен,

и из домов выходят

только ночью

бессонные жильцы моей

страны.

Их силуэты зыбки –

только тень,

и голоса – лишь отзвуки,

обломки

далеких фраз. И наступивший

день

оставит нам вопросы,

недомолвки,

свет фонарей и шепоты дождя,

движенье звуков, смутные

намеки...

Уходим. Боже, как мы одиноки

и как мы совершенны уходя.