0
2327
Газета Поэзия Печатная версия

16.12.2020 20:30:00

Слеза, вылепленная из снега

Евгений Сливкин об умении человека жить и умирать с другим и во имя другого

Виктор Дмитриев

Об авторе: Виктор Афанасьевич Дмитриев – литературовед, профессор-эмеритус Оклахомского университета.

Тэги: поэзия, лирика, философия


поэзия, лирика, философия Обреченный, умирающий снег в конце зимы. Фото Евгения Лесина

В конце зимы,

что нам казалась бес-

конечной, небо светится

неброско,

стоит худой и поредевший лес,

как из сраженья вышедшее

войско.

Об эту пору гуси испокон

веков торят обратный

путь воздушный,

и лошади без войлочных попон

на скотный двор выходят

из конюшни.

Читатель спросит в недоумении: ну и что? Что тут такого особенного? Стихи как стихи. И то верно... Ничего особенного нет. Но пусть читатель не спешит с выводом:

Нам кажется,

сейчас журчащий бег

ручья наполнит всю округу

новью,

а это просто обреченный снег

лежит и набухает

темной кровью.

Вот во что всматривался поэт, прежде чем вдруг увидел, что снег, на который он смотрел, обречен не просто на то, чтобы растаять, а на нечто гораздо худшее и даже страшное: на воспаление, да не просто какое-нибудь, а которое еще и с кровью... В этом умении Сливкина всматриваться и видеть подспудное трагическое течение жизни – секрет необычайной глубины и метафоричности его поэзии. Вот еще одно «прозаичное» начало, не обещающее ничего «особенного»:

Я от платформы Комарово

лыжней скользил наискосок

и возле кладбища лесного

лепил без варежек снежок.

Ну и что? Что тут такое особенное мы видим, чтобы вдруг полюбить это стихотворение? Чтобы сказать себе: о, оно захватило меня с самого начала, с первых строк...

Крепленья сбрасывал в сугробе

и шел в еловой темноте

среди торжественных

надгробий

к одной обыденной плите.

В стихотворении перед этим лошади сбросили с себя попоны, а тут человек сбросил лыжные крепленья. Гуси «торили» воздушный путь, а человек «торит» свой путь среди леса и кладбища, в этом лесу расположенного. Там дохнуло весной, а здесь этот темный лес расступился перед каменными надгробиями…Главное, что там и тут это все очень обыкновенно, прозаично. И хотя надгробия торжественны, но поэт и сам сказал, что шел не к ним, а к «обыденной плите».

Над ней кружился

снег усталый,

и луч, пробившись, остывал,

и я на ней комок подталый –

в руке согретый – оставлял.

47-13-12250.jpg
Евгений Сливкин. Обреченный
снег / Предисловие Сергея
Гандлевского. – Нью-Йорк: Littera
Publishing LLC, 2020. – 156 с.
Пейзаж тут обречен на свое радикальное преображение... И вот оно – чудо: как-то вдруг, без предупреждения, эти каменные надгробья, торжественно молчащие над миром ушедшим, вдруг «проронили слезу». Эта слеза, вылепленная поэтом из снега, оказалась не просто теплой, а горячей, пронизанной теплотой великого человеческого чувства, которым дышит все живое, дышит и вопиет о себе вопреки всему преходящему, уходящему, отнимающему, оскорбляющему, унижающему... Имя этому чувству любовь, и на воскрешающую его силу обречено все живое, все настоящее, даже холодный снег обречен на то, чтобы согреться под рукой человека, пришедшего к тому, кого он любил и продолжает любить... А вот и еще одно прозаичное начало:

Шинельно-серый наст

к земле приник,

рукав ручья трепещет

при дороге,

где в марте умирает снеговик,

как венценосный стоик

в белой тоге.

А вам пришло бы в голову сравнить снеговика, его нос-морковку и глуповатые круглые глазки, с венценосным стоиком в белой тоге?

Степенно оседает, оседа…

в молчании – ни стонов

и ни жалоб.

Река времен – какая ерунда…

Не вечности жерло,

а сточный желоб!

Вот в том-то и заключается настоящая поэзия, что поэт приобщает и читателя к труду «открывателя». Сборник Сливкина захватывает тем, что заставляет вчитываться в каждое стихотворение, ибо каждое из них продолжение если не предыдущего, то какого-нибудь другого обязательно. Согласитесь сами: разве этот «стоик» с морковным носом не является продолжением того самого снежного комка, который согревал в своей руке поэт перед тем, как оставить его на могиле близкого человека? И как тот снежок, тая под теплом, исходящим от человеческой руки, радовался за свою такую прекрасную судьбу, так этот стоик героически переживает гибель в сточной канаве затухающего исторического процесса, в сточной канаве, которой обернулась когда-то роскошная полноводная река блистательной зимней поры с ее сверкающе манящими снежными далями...

И перед окончательным

концом, –

но только перед ним,

и только разом! –

с глазастым он расстанется

лицом

и сам себя накроет

медным тазом.

Вот и выясняется, что это стихотворение про каждого из нас: краем глаза, в одну сотую долю секунды поэт увидел снеговика и понял, что перед ним не снеговик, а все тот же снег, набухающий кровью, или, например, каждый из нас, героически гибнущий в сточной канаве обмельчавшей «реки времен»... И вот этим своим стремительным взглядом, своим пронзительно глубоким сочувствием, поэт поддержал несчастного стоика, послал ему братский привет перед его смертью, отдал умирающему частицу своего тепла, послав неслышное для других: вижу, вижу, мой тающий друг, ты умираешь стоя...

Вся подлинная поэзия только об одном: об умении человека жить и умирать с другим и во имя другого... Читать книгу Евгения Сливкина бесконечно интересно: такое впечатление, что она написана вашей рукой – той самой человеческой рукой, слепившей снежный шарик, не то тающий на солнце, не то холодеющий на морозе…


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Тоска по миру гармонии

Тоска по миру гармонии

Мария Бушуева

Автопортрет Бориса Кутенкова, перерастающий границы личного

0
748
В Бедламе нелюдей

В Бедламе нелюдей

Виктор Леонидов

Безумной была не Марина Цветаева, безумным было время

0
1093
Проблема не в осени, а в вечности

Проблема не в осени, а в вечности

Ольга Фатеева

Рассказы о том, как взлетают единорогие птицы и кричат чайки

0
757
Я очень и очень болен

Я очень и очень болен

Александр Балтин

Вино и другие напитки на площадях и улицах русской поэзии

0
1025

Другие новости