На краю своего микромира

Ему страшно, словно он теряет свой атомный вес… Рисунок Леона Гутмана

Чуден Днепр

Когда не делит свои берега

На левый и правый

Чуден Днепр, когда

Редкая пуля долетит

До его золотой середины

Чуден Днепр при тихой

погоде

Когда не льет свои воды

На мельницу нечестивых

Чуден Днепр

И блажен муж

Иже не делит

На левое и правое

Свою величавую ширину

Семейная хроника

Глава семьи хорошо

зарабатывает

каждый взрослый член семьи

что-то зарабатывает

кто-то больше

кто-то меньше

и каждый еще за что-то

платит

хотя и старается

от этого уклониться

Вечерами семья вся в сборе

за столом переговоров

каждый рассказывает

сколько он заработал

и сколько потратил

это всё точные расчеты

и просчеты

потом идут предположения

и догадки

сколько зарабатывают соседи

в том числе уехавшие

зарабатывать

в другие страны

сколько зарабатывают бывшие

хорошие знакомые –

некоторые гораздо больше

к ним уже нельзя пойти в гости

некоторые гораздо меньше

к ним в гости ходить уже

не стоит

а с теми кто зарабатывает

столько же

в общем-то говорить не о чем

и в заключение все вспоминают

за чаем

о незапамятных временах когда

«гости съезжались на дачу»

Cон атома

Атом яростно спит

на краю своего микромира

Его укачали плюсы и минусы

Ему снится

Паническое бегство электронов

Так похожее на утечку мозгов

Ему страшно

Словно он теряет свой

атомный вес

Словно он терпит поражение

В соревнованиях по толканию

ядра

Ему снится

Что он замурован в янтарной

смоле вселенной

Как пчела не дающая меда

Снится кошмар восстания

критической массы

Стремящейся уничтожить

вокруг себя любую личность

Снится испуганная

чистая атомная бомба

Сброшенная атомом водорода

На побледневшую

таблицу Менделеева

Два

Два два –

Эта вычурно закрученная

арабская цифра два

Словно получивший поддержку

вопросительный знак

Пришедший на смену римским

восклицательным знакам

Это магическое число два

Два глаза чтобы ничего

не видеть

Два уха чтобы ничего

не слышать

Дважды два так и не равное

четырем

Оно было таковым

и до нашей эры

Оно таковым и осталось

в двадцатом веке

Оно уповало на двадцать

первый век

Но это чрезмерное упование

осталось тщетным

Его не спасает ни второе лицо

ни второе я

Как бы ни держались

друг за друга

Его две единственные

единицы

Оно никогда не станет

даже числом три

Как бы оно ни мечтало

держать на себе землю

Оно делает вид что его

не касаются большие числа

Когда ноли его обходят

стороною

Волчок истории

Одни сплотились

в центре круга

Другие отброшены на окраину

Города страны материка

Последние ближе к морю

Движение вызывают крайние

Они вращают круг истории

Ибо центр устремлен

к неподвижности

Но именно он делает вид

Будто он управляет вращением

Сменой эпох и бегом

часовой стрелки

Окраина стремится

стать центром

Но центр стоит горой

За свою неподвижность

Он делает вид что выбирает

с окраин

Лучшие силы для вращения

хода истории

Возникает иллюзия равновесия

масс

Тяжелых богатых и ценных

в центре

Их мало да иное почти

невозможно

И легких бедных подвижных

Их много и потому так

велик выбор

Так устроены атомы звезды

и государства

И время от времени

бесконечно малые

Сбрасывают со своих плеч

гору бесконечно больших

И продолжают творить

произвол истории

В виде новой крутой горы

или впадины и воронки