Нам это надо

Мы существуем, пока мы вам нужны.

Мы можем писать в стол и олицетворять своими междусобойчиками фразу «поэты читают поэтам», но не хотим. Мы – это понятие, которое определяется вами. Мы можем называть себя поэтами или нет.

Мы – поэты-одиночки или члены союзов, «сетевики» или «журнальники» авторы. Но именно вы решаете, кто есть кто: поэт или графоман, «цепляющий до мурашек» или «большая литература». Наша репутация зависит от вашего литературного кругозора и способности смотреть на текст безотносительно наших личностей и поведения.

Вы часто ставите лайк нашей фотке в инсте, даже не читая стихотворение под ней.

Вы просите у нас проходку на концерты, которую мы, конечно, дадим. И не поймем, почему вы не просите бесплатно в баре стакан стаута или шаверму в кафе. Чаще всего вы не приходите. У вас есть более важные дела.

Вы отказываетесь подписываться на уведомления пабликов, вследствие чего из-за новых алгоритмов соцсетей наши тексты получают меньше охвата, и вы же смеетесь, что мы «сдулись», «исписались» и «уже не те».

Вы стыдите некоторых из нас за стремление побеждать в конкурсах, делать курсы и заниматься не только самими стихами.

Мы живые, как и вы, и понимаем, что, если будем писать в стол, никто не принесет нам Нобеля на блюдечке. Мы не всегда хотим посвящать свое время параллельно чему-то еще, кроме поэзии. И никто из нас не перешел на прану: мы хотим есть и жить и верим в то, что наш успех исключительно как поэтов возможен.

«Любите меня, мне это надо», – сказала одна из нас век назад.

Нет и не будет вторых Пушкина, Цветаевой, Ахматовой, Маяковского, Бродского. К сожалению, больше они не напишут ни одного текста. Не будет и вторых нас. Многие из нас просто не имеют возможности обзавестись такой историей, таким страшным опытом, как вышеупомянутые люди.

Да, мы будем писать стихи про коронавирус. Потому что это происходит на наших глазах. Некоторые из нас, кто находится в горячих точках, пишут о самом страшном: войне. И любой из таких выбрал бы никогда этого не делать, если бы мог.

Мы разные. И лишь единицы из нас очень успешны. Не каждый из нас может повторить это.

Мы разные. Наша поэзия и желание быть на сцене с ней – это результат и наших психотравм.

Мы разные. Мы одинаковы только в одном: в желании быть услышанными и прочитанными при жизни, а не тогда, когда нам будет уже не важно это.

Ходите на наши концерты. Покупайте наши книги и мерч. Публикуйте наши тексты на стенах чаще. Говорите о нас. Не волнуйтесь, мы не станем от этого миллионерами.

Благодаря вам и с вами мы сможем поверить, что поэзия – это не только «гы гы прикольное хобби», но все еще достойная профессия, за которую не стыдно.

И, пожалуйста, перестаньте нас хейтить, ставить одних из нас выше других, заставляя кого-то из нас чувствовать себя неполноценным.

На вопрос, кто из нас вами любим, вы нередко отвечаете «Пушкин».

Его роль никто не собирается отнимать или оспаривать.

Но есть и мы.

И мы живем сейчас, создавая стихи по мотивам того, что нам доступно. Так, как умеем.

И хотим во Всемирный день поэзии получать поздравления, как медики в День медика, как учителя в День учителя.

Мы не теряем надежд, что вскоре увидим полные залы вас, пришедших слушать стихи, как это было у шестидесятников, а не выпить в клубе и поржать, как стремно оделась эта поэтка и как этот графоман достал своими страдашками.

Что поэзия не только пары-тройки из нас будет в бестселлерах. Что толстые журналы с нашими стихами снова будут раскупаться, как полвека назад, а не закрываться из-за того, что только мы и читаем их.

Безотносительно того, верите вы в нас или нет, или опять посмеетесь над таким письмом: «ахахахах, поэты клянчат внимание», мы продолжаем верить в вас и в то, что у нас всех получится.

Поделитесь этим письмом с друзьями.

Возможно, они пересмотрят свои взгляды на то, что и зачем делаем мы.

Спасибо!