Думала, может, я лесбиянка?

О подростковом кризисе

Люди хорошие,

Мне уже год как двадцать,

Я – до сих пор не умеющая

целоваться,

Я не держалась даже за ручку

с парнем

(впрочем, с парнями не очень

на гуманитарном);

Я не влюблялась

с шестнадцати даже в препов,

Даже в актеров, в Леннона,

в Джонни Деппа,

Я завела двух кошек, живу

у мамы,

Я так стараюсь быть умной,

хорошей самой,

Я как тигренок в цирке

на задних лапах,

Как в колесе хомяк

и на службе папа,

Я в МГУ, я пишу, я пою,

танцую,

Ну, разве только на лошади

не гарцую.

Мне уже двадцать, а я не была

на пьянках,

Я даже думала, может,

я лесбиянка?

Резала руки, думала о суициде

И истерила в самом

отвратном виде.

Надо себя починить,

надо выпить чая,

Надо сбежать на неделю

в леса-долины…

Мама, я так по этой любви

скучаю,

Мам, почему я без половины?

Позвольте Вас любить!

Я Вас прошу: позвольте

Вас любить,

Смешно, по-детски, искренне

и тайно,

Касаться локтя – будто бы

случайно,

Взгляд опускать – и каждый

взгляд ловить.

Я Вас прошу: позвольте

Вас любить

За свет из глаз, за Вашу

вдохновленность...

И месяца не проживет

влюбленность,

И все-таки позвольте

Вас любить.

Сперва за то, что Вы – совсем

другой,

Потом за то, что в чем-то мы

похожи...

За то, что Вы, в конце, концов,

не мой,

Любить позвольте тоже!

Любить за желтый –

Ваш любимый цвет,

За город Ваш, холодный

и пустынный...

Я не прошу любить меня

в ответ –

Я Вас прошу любить жену

и сына.

Я Вас прошу – позвольте /мне/

любить

За смену встречи новым

расставаньем,

За Ваше на земле

существование

Позвольте Вас любить!

За разницу в годах, которой

нет

Как кажется (но в числах –

двадцать? – тридцать?).

За то, что девочки в свои

шестнадцать лет

Не могут не влюбиться.

А если запрещаете

любить,

Позвольте мне хотя б за Вас

молиться.

Чтоб в старости о Вас в моей

судьбе

Я вспоминала с радостной

печалью,

Чтоб было в чем завидовать

себе,

Которая когда-то Вас

встречала!

В море и из моря В море

Ты видишь за собой

Скелеты кораблей,

Вокруг тебя шумит

Соленая вода.

Тебя никто не ждет

На неродной земле,

Ты больше никогда

Не приплывешь сюда.

Ты снова одинок,

А может быть, и нет:

Ты кормишь чаек с рук,

Ты видел трех китов.

На небе мудрый бог,

На мачте лунный свет.

Что б ни было вдали –

Ты ко всему готов.

Бескрайний океан,

И ветер в парусах.

Куда течет вода?

Куда тебя несет?

Что б ни было вдали –

Тебе неведом страх.

Что б ни было вдали –

Ты принимаешь все.

Что надобно еще

Для жизни моряка?

Покрепче взять штурвал

И следовать судьбе.

И крепкий черный чай,

И свет от маяка,

И чтобы кто-то ждал

И думал о тебе.

Из моря

Я живу в маяке на скале у моря,

По ночам я вижу звезду

в окошке.

Я читаю книжки, играю

с кошкой,

Иногда пою и не знаю горя.

Я живу одна в маяке у моря,

По утрам я вижу восход

из окон.

Сколько я прочитала уже

историй –

Мне ни разу не было одиноко.

Я живу в маяке и я верю в бога,

И надеюсь, что он в меня тоже

верит.

Я смотрю в окно, я не вижу

много:

Только море за, только море

перед.

И мне снится кто-то, кто

кормит чаек,

И по утрам в море рассвет

встречает.

И кого-то мягко волна качает

И несет его к моему причалу.

Он мне снится снова, опять

и снова.

Кто бы ни был он – я к нему

готова.

Я приемлю все, мне ничто

не страшно.

У меня простые совсем заботы:

Зажигать огонь на высокой

башне

И о ком-то думать.

И ждать кого-то.

Вход Господень в Иерусалим

Толпа. Серый ослик. По городу – радостный гул:

«Осанна, осанна», – несется сквозь шелест ветвей.

А он улыбается – слабо, лишь краешком губ.

Осталось пять дней.