Лебеди Тютчева

Набралась на помин перелетная стая… Николай Эстис. Из цикла «Птицы»

Лебеди Тютчева (Размышления в Овстуге на 215-летие великого поэта)

Над Овстугом властвует Брянска зима.

Осталось в минувшем

дождливое лето.

Как странно: здесь «Горе»

живет «от ума»,

Родившись в усадьбе другого

поэта…

Хозяина нет. Он уехал давно,

И вряд ли до срока прибудет обратно.

Залито чернилом столешниц сукно.

На пледе в шкафу –

от подсвечника пятна.

Россия хоть Третий,

но все-таки Рим.

В ней веет дыхание Божьего духа…

Неужто сдадут Севастополь и Крым?

Неужто настанет разор

и поруха?

Что толку в записке, которую царь

Не смог процедить оловянным прищуром?..

Над Овстугом тучи,

сгущается хмарь…

И полнятся мысли тоской

и сумбуром.

Тяжеле вериги – поэтов судьба

В России, покрытой морозною пылью…

Но гордо в щите родового герба

Распластаны лебедя белые

крылья!

Их выводок плещет

в заветном пруду,

И ходит эскадренным строем по кругу…

Я к ним попрощаться

с поклоном приду.

И горького хлеба отрежу

краюху.

А нежность…

пусть нежность останется там –

В чугунном затворе усадьбы ограды.

В небрежно доверенной тайне – листам,

В которых поэту – не надо

пощады!

Предчувствие весны

Январь – словно март

с голубыми сугробами.

Февраль, как апрель – в сите синих проталин.

Холмы оседают под снежными робами.

Их абрис – у южного склона притален.

Весна далеко.

По прошествии месяца –

другого

Она прокрадется на улицы…

Но где-то в бору просыпалась медведица,

И пили капели

на Сретенье курицы.

Дожить до весны – окаянной, безбашенной,

Чтоб сердце летело

за птичьими кликами

Над кручей реки, красноталом украшенной

И к небу ползущими ввысь

повиликами! ..

Но снова дороги скрипят

под полозьями

Влекомыми в белой попоне

конями…

Лишь пес на крыльце,

под холодными зведами,

Все цедит весенние ветры

ноздрями.

Так бывает

Я.Ю.

Так бывает…

Влюбляясь в чужие стихи,

Ждешь прихода своих, что

родятся под утро…

И они зазвучат, из-под самой стрехи

Воробьиной капелью в лучах перламутра

Этой новой, дарованной

Богом, зари

Нисходящей в пурпуре –

Любви-Всецарицы.

Так бывает…

Котенок пищит у двери,

Кто-то новый пришел,

и скрипят половицы

Под шагами неслышными – чуждым ушам,

Тех, кто напрочь лишен

соловьиного слуха.

Так бывает…

Проснется внезапно душа,

И начнется былого покоя

поруха.

В растворенном проеме

ночного окна,

Нерожденных коней запрягает разлука.

Так бывает…

Кому-то судьбою дана

Этой вечной любви

безответная мука!

Та – которая сеет на землю, как снег,

Прилетев поутру из чужого созвездья…

Так бывает,

смирись, отложи оберег,

Отведи ото лба треуголье трехперстья.

Прощальный романс

А мне осталось – свечку

погасить.

И высушить песком, прощанья строчки.

И у иконы тихо попросить

Чтоб отпустила нас

поодиночке

Туда, где снова обретет душа

Свободу, от затеянной

печали...

В Калужской веси, льются

из ковша

Лучи звезды на брошенные дали

А ты повяжешь туже

капор свой.

Чтоб подчеркнуть, что все уже сказала

И побежит пролетка –

мостовой,

Вдоль Брянского старинного вокзала.

Как хорошо, что виден жизни край

Унылой жизни – без любви

и света.

И даже если был когда-то

рай,

Он был вначале – не в конце сюжета.

Опять над Рузой шелестят дожди.

И зависают в небе тучи

грозно...

Архангела любви, прошу,

не жди.

Архангел Чамуил вернется поздно....

Иной август (2019)

«Много в шацковских стихах и августа – пожалуй, самого трагического месяца в русской поэзии...» Валерий Дударев («НГ-EL» от 12.06.07)

Лет за двадцать до этого,

в веке ином,

Где мой сын подрастал

шалуном и задирой,

Также август, пригорбясь,

сидел за окном,

И корпел над задуманной мною «стихирой».

Видит Бог ‒ это он написал,

а не я.

Прозревая в грядущем печаль

и разлуку,

Как уходят, оставив отцов, сыновья

В поднебесной реки грозовую излуку.

И долила к земле

незаконченность фраз.

И дрожали сады от плодового стука

Спелых яблок, что падали

ничью, на Спас

И катались, как мячики,

в росах упруго.

Ныне снова дожди из ранеток и звезд.

И былинную нить тянет

август-историк..

Только там за спиною

коростой – погост.

Над котором кружится душа на просторе.

И в молчании, голову свесив, стоишь,

Год за годом, ушедших

по пальцам считая.

Ангел-аист и Ангел-скворец,

Ангел-стриж.

Набралась на помин

перелетная стая.

И уносится с нею остаток тепла.

И конец – обгоняет по жизни начало...

Бьется строчка, как бабочка в  кромку стекла,

Что однажды под осень ко мне постучала.