Гонялась за хвостами пасть

Здесь ловят рыбаки все самое заветное… Илларион Прянишников. Дети на рыбалке. 1882. Красноярский художественный музей им. В.И. Сурикова

* * *

Жизнь сегодня у меня

Выдалась короткая:

Промелькнула за полдня

Рыболовной лодкою.

Где не молкнет чайки крик

У крутого берега,

Продал мне Харабалык

За полжизни жереха.

За корнями тростника

На песчаной отмели

У меня три судака

Четверть жизни отняли.

А в соседнем ильмене,

За лужайкой низменной,

Растерзали щуки мне

Весь остаток жизненный.

Если мне подаришь рай

С кущею любовною –

Променяю, так и знай,

На счастье рыболовное!

* * *

На вираже реки

Творится несусветное.

Здесь ловят рыбаки

Все самое заветное.

Один сазана ждет

У берега пологого,

Другой – сома, а тот –

Не иначе – двурогого.

Заструги скрыл туман.

На берегах – ни шороха.

На мель забрел сазан

Набраться на день пороха.

Утроба – будь здоров!

Набить ее – не шуточки,

И первый рыболов

Поймал мечту на удочки.

Вот сом – гора-горой –

Почуял лягушатину,

И вытянул второй

Прожорливого жадину.

А третий рыбачок

Удит огромной палкою,

Напялив на крючок

Свою душонку жалкую.

И всё бы – ничего,

Поклевка будет скорая,

Да только – кто кого,

Рассудит лишь история.

Сазанов я ловил.

И на сомов недюжинных

Не зря потратил пыл.

А черти – для контуженых.

Я счастье бы поймал

Бамбуковою веточкой,

Да, видно, опыт мал

Для ловли рыбки этакой.

* * *

Когда простерлась благодать

На синее стекло,

Нетрудно было угадать,

Куда меня несло.

Я шел по берегу туда,

Где, руша тишину,

Играла рыба, без труда

Будившая волну.

Играл сазан, и жерех бил

Поодаль, за кустом.

И сом из всех сомовьих сил

Бил жереха хвостом…

Кипела жизнь, играла страсть

На речке поутру.

Гонялась за хвостами пасть,

Ответствуя нутру.

И сквозь осоку и тростник,

Сквозь лес и буревал

Меня охотничий инстинкт

За рыбой к речке гнал…

Струила стоны благодать

По золоту стекла…

В котле – нетрудно угадать –

Друзей уха ждала.

* * *

Качалось озеро. И лодка

Качалась, озеру под стать.

И разрезала леска ловко

Воды серебряный асфальт.

А ты задумчиво и нежно

Смотрела в утренний туман,

За белой дымкою кромешной

Воображая океан.

К обеду марево отпустит,

Уступит зрению простор,

Открыв святое захолустье

Набитых щуками озер.

Но в раннем утреннем

тумане

Не остается ничего,

Как помечтать об океане

И улыбнуться оттого,

Как на внезапно твердый

берег

Упруго прыгают из рук

Не просто водяные звери,

А сплошь – зверье

в обличье щук.

Охота на «крокодила»

Одержимый рыбацкой охотой,

Исходил я всю пойму пешком.

В сапогах забредая в болото,

Выбирался порой…

босиком.

Пробирался к лебяжьим

озерам,

Камышами шурша в тишине.

Открывался я

царственным взорам,

Гуси-лебеди верили мне.

Выгибая кокетливо шеи,

Отплывали на сотню шагов

И, как будто мешать

мне не смея,

У соседних паслись берегов.

Но, истратив терпенье

до капли,

С мелководной тиши ильменя

Поднимались тяжелые цапли,

Белизной ослепляя меня.

А над миром державно парили

Без единого взмаха крыла,

Словно вдруг им

заклинило крылья,

Двадцать два белохвостых

 орла...

Подавляя скулящую скуку,

Я по кромке воды проходил,

Драл из озера мелкую щуку,

Но не шел на блесну

«крокодил».

А поодаль, за горочкой голой,

В не замеченном мной ильмене

«Крокодилы», познавшие

голод,

Тосковали весь день…

обо мне.