И на Некрасова похож

Владимир Перцев. Стрела без цели: Стихи.– Ярославль: ИПК «Индиго», 2018. – 112 с.

Владимира Перцева аршином общим не измеришь, у него особенная стать…

Когда листаю том

задумчиво и слепо,

в дому моем пустом

печаль стоит, как слепок.

Владимир Перцев в Ярославии человек неслучайный. Давно и плодотворно руководит он литературной студией в юношеской библиотеке имени Некрасова «Парабола». А вообще‑то по призванию он – художник, родившийся в Гаврилов‑Яме. И кроме всего прочего на Некрасова похож. Отсюда и эта печаль как «слепок». Жить и писать в Ярославле, не заболев при этом печалью владельца Карабихи, невозможно. А он и не пытается:

Я неподъемный горб

страха ношу и боли.

Так мировая скорбь

давит нещадно, что ли?

Когда в ноябрьские сумерки, расцветающие, по словам классика, но нерасцветшие, бываешь в библиотеке на Вольной, то их, Некрасова и Перцева, можно перепутать.

Философская лирика поэта – скороговорка – скоропись – окрик – шепот. Зарифмованный тихий разговор за стаканом чая или чего еще покрепче.

Как‑то скромно, непривычно и негромко, словно стараясь никого не обидеть и не огорошить, почти шепотом говорит Владимир Перцев:

Не усадьбу, не дом, за оградкой 

покладистой

я куплю себе место 

на кладбище.

Врою лавочку, высажу лютики 

разные.

Сам к себе приходить стану 

чинно по праздникам.

Литература российская прирастает провинцией, Ярославлем. Фото Александра Анашкин

Но печаль – это лишь внешний флер углубленности. На самом деле Перцев более всего – учитель. Из тепличной атмосферы гнезда библиотеки имени Некрасова встали на крыло и вылетели немало поэтов. А он все так же чуть сутулый, глуховатым голосом, словно еще не привык к тому, что глаголом надо жечь сердца людей, как будто говорит одному тебе:

Нищета не грозит, 

и ладненько.

В православной церквушке 

свечечки,

речь родная и запах ладана

кружит голову. По-человечески

мы давно эмигранты, Родина.

Нам в общаге родной – 

запущено,

пьющим разве что чай 

со смородиной

и читающим, как прежде, 

Пушкина…

Его стрела не совсем без цели. Печатая альманахи и устраивая в провинциальных библиотеках Рыбинска, Углича, Вятского, Гавирлов‑Яма презентации для кучки недобитой интеллигенции, Владимир Перцев делает важную работу, его цель – просветительская, культуртрегерская. И без этой, такой тихой, незаметной, но необходимой работы зачахнет провинция.

Зарастет борщевиком культурное пространство Ярославии. Да и Некрасов в Карабихе почувствует себя сиротой, как медведиха Маша в Ярославском музее‑заповеднике.

Литература России прирастает провинцией, Ярославлем. И потом становится Россией, потому что Москва сгорела в геенне огненной тщеславия и пустословия. Литература прирастает тихой, но пронзительной лирикой Перцева!