Ищлибедир до пенсии в ночи

* * *

Когда наступает осень,

в сердцах говоришь: «Ага,

давай навсегда все бросим,

от быта уйдем в бега».

Хватаешь пальто и фотик,

в охапку берешь жену.

Она говорит: «А зонтик?»

А ты говоришь: «Да ну,

на улице сухо, тихо,

прохладно. В такие дни

довольно неплохо, имхо,

когда мы с тобой одни

в запущенном бродим парке,

где мало всегда людей.

А дождь переждем под аркой,

где пили тогда портвейн».

* * *

Сигареты, пиво, FIFA 17.

Я устал и просто хочу

            размяться.

Пару банок Лацио, Спартаку,

пока я еще не совсем ку-ку.

Пару банок кинуть в свои

            ворота,

потому что трезвым

            быть неохота.

А охота чисто забить

            в девятку,

угодить мячом Роналдиньо

            в пятку.

Вот такие мысли,

            такие строки.

Вот такие строки, такие

            муки.

По FIFA бесплатно

            даю уроки.

А как жить не знаю. Забили,

            суки.

* * *

И грубо подчеркнуты губы.

Признаюсь, строка не моя.

«И грубы, подчеркнуто грубы».

Теперь узнаёте ея?

Во время распития виски,

листая «Москва–Петушки»,

ее я нечаянно свистнул,

в свои помещая стишки.

Прибавил к словам этим после

признание в том, что скорей

всего мне понравилась просто

загадочность тихая в ней,

что сильно меня оглушила,

и дабы ее разрешить,

душонка моя согрешила,

но к делу сие не пришить.

* * *

фотографию помню где солнце

            лицо

разделило на две половинки

            кольцо

золотое сияет на пальце

за ушами заходятся в танце

слева ангел танцует а справа

            ничо

изогнулся так живо и жарит

            плечо

и кричит в побелевшее ухо

человек у которого днюха

проявились на фото они

            невзначай

на тарелочке чек а под чеком

            на чай

лет двенадцать с тех пор…

            это фото

нереально как фуга фагота

фотография-фас в небесах

            самолет

залетевшая в двигатель

            птица

смотрит фильм экипаж

            пьяный князь идиот

и влюбляется

            в бортпроводницу

* * *

покуда в орошаемой долине

с шести сторон бесчисленной

            водой

еще висит один хотя бы

            финик

мы будем обеспечены едой

и крышей крытой листьями

            от пальмы

как в том кино где Броснан

            Пирс стоит

на берегу в объятьях Хайек

            Сальмы

чудовищно богат и знаменит

покуда солнца жалюзи морские

сквозь проникают теплые

            лучи

мы как шатер кочевничий

            раскинем

ищлибедир до пенсии в ночи

где «И» упало в пальмовую

            рощу

и роща стала вещью не в себе

короче там короче там короче

где «А» и «Б» играли на трубе

* * *

Что делать, если делать

            нечего?

Сейчас я перечислю все

дела свои до бесконечного,

представлю их во всей красе.

В начале дня я просыпаюсь.

Бывает в пять, бывает

            в семь.

Плохая рифма «умываюсь».

Я по утрам, как рыба, нем.

Плыву, как сом, на электричку.

Сегодня взял с собой коньяк,

но эту глупую привычку

я скоро брошу, как-то так.

Потом работаю, работа

порой спасает, а порой

доводит личность

            до потопа,

а раз потоп, то рифма

            «Ной».

Но я отвлекся, где-то

            в девять

я еду вечером назад

и Тютчева читаю «Лебедь»,

и Волоса «Хуррамабад».