Поэт крутого замеса

Будем думать о жизни в час, когда тяжело... Кадр из фильма «Зиновий Вальшонок – талант и совесть неразъединимы». 2017

В процессе замеса закладываются свойства материала, каким ему предстоит быть – жидким или твердым, мягким или грубым, кислым или сладким, пресным или острым.

При замесе материал мнут, давят, бьют...

* * *

Его книги с трудом помещаются на длиннах полках просторного книжного шкафа. Их много, несколько десятков – от тонких невесомых сборников до объемных фолиантов. Это книги Зиновия Михайловича Вальшонка, издания разных лет, в них все, что сопровождало автора на жизненном пути, – его мысли и чувства, события личные и общественные, приобретения и утраты.

Сегодня Вальшонок – известный поэт, читаемый и почитаемый, отмеченный успехом и официальными наградами: Премией имени Бориса Пастернака, премией «Золотой теленок», медалью и Премией имени Марины Цветаевой и многими другими.

Первые стихи Зиновия Вальшонка были опубликованы с благословения Александра Твардовского в журнале «Новый мир» № 9 в 1962 году. Первая книга «Поиск» вышла в Харькове в 1964 году. С тех пор их число перевалило за 50. Перу мастера принадлежит собрание сочинений в семи томах. И уже не поддаются учету многочисленные публикации в отечественных и зарубежных газетах и журналах.

В 1976 году Зиновий Вальшонок переехал в Москву. В творческой судьбе поэта принимали участие известные деятели литературы, в разные годы поддержавшие его душевным словом и дружественной перепиской: это Арсений Тарковский и Павел Антокольский, Давид Самойлов и Степан Щипачев, давший в свое время рекомендацию в Союз писателей. 

Особое место в этом ряду занимает Борис Чичибабин, земляк и духовный наставник поэта, одаривший его своей многолетней дружбой. Именно ему Зиновий Вальшонок посвятил проникновенную книгу «Мой друг Борис Чичибабин. Поэты и безвременье».

Чтобы представить и понять, каков поэт Вальшонок, каковы его жизненные и творческие интересы, как выглядит он на фоне меняющегося времени, надо читать его книги и пытаться уловить многое между строк. Эта сложная задача может несколько облегчиться, если читателю удастся познакомиться с изданной поэтом «Зеленой книгой». Книга эта – плод многолетних трудов Вальшонка – воспринимается как явление воистину необычное. 

Когда-то, полвека назад, поэт завел рукописный альбом, в котором собирал автографы, отзывы, шутливые стихи и записи людей знаменитых и примечательных. В книгу попало наряду с академически выверенными текстами множество веселых миниатюр, эпиграмм, пародий, шаржей, рисунков, фотографий. Все они в той или иной степени посвящены владельцу собрания и характеризуют его не только как литератора, но и скрупулезного трудолюбивого коллекционера. Много времени и сил потребовалось, чтобы собрать, скомпоновать и издать этот пласт материалов из мира литературы и искусства. В результате книга стала своеобразным памятником эпохи и, конечно, самому собирателю, отметившему:

Вот и вышла «Зеленая книга», 

и для автора нет ей цены.

Целой жизни сюжет 

и интрига 

в Антологии заключены... 

Самый важный период жизни Вальшонка связан с Харьковом. Там он прожил 40 лет, и, несомненно, оттуда проистекают начала всех начал: детские впечатления, истоки образования, возмужание, увлечение поэзией, знакомство с окололитературной братией, любовь, семья...

Ищу свои истоки в Харькове,

где детства взлеты и уроны,

где над душой тревожно 

каркали 

холодногорские вороны.

Ищу свои истоки в Харькове,

где тени скорбной 

Катастрофы, 

где с кровью по ночам 

выхаркивал 

еще незрелых песен строфы.

В Харькове начальная эйфория от успехов сменилась мрачной полосой шельмования и глумления, «цензоры не спали, бдел стукач во тьме...». Итогом было включение его имени в черный список и отлучение от публикаций, «десять лет говорить не давали...».

Естественно, когда пришло время взяться за мемуары, воспоминания об этой поре выплеснулись на бумагу с неподдельной эмоциональностью. Эти очерки о его «окаянных днях» оказались самыми интересными из двухтомной мемуарной эпопеи.

Харьков крепко держит Вальшонка: многие его стихи запечатлели приметы города детства и его жителей: «брал Харьков мои чувства в оборот всей пестротой своих щемящих красок...»

Ностальгическая поэма «Бурсацкий спуск» наполнена грустным чувством ушедшего времени и невозвратной юности. Впрочем, единение с Харьковом не прерывалось и в период московской жизни: сохранились и дружеские, и родственные связи. Это не означает, что напряженность в отношениях Украины и России не задели поэта. В пронзительном стихотворении «Украли родину (письмо сыну)» он с болью роняет:

Живешь средь харьковских 

осин 

ты в отчужденном 

государстве.

Зачем у нас с тобою, сын, 

отныне разные гражданства?

И сокрушенно добавляет:

Украли родину мою

Средь бела дня, не черной 

ночью –

ту, что не отдали в бою,

но сами разодрали в клочья...

Непростые периоды жизни помогли становлению характера поэта, укрепили его волю и уверенность в своих силах. Когда в 90-е годы с наступлением «смутных времен» перестройки обрушилась экономика и каждому пришлось выживать по-своему, Вальшонок не сломался, он поступил на службу охранником в магазин автозапчастей. Работа помогла ему не только свести концы с концами при наличии мизерной пенсии, но и освоить новый, прозаический жанр.

В тесной, убогой сторожке Зиновий Михайлович работал по ночам. Так появился на свет проникновенный и исповедальный мемуарный роман «Записки ночного сторожа».

На склоне житейского лета

сменил 

 я свой имидж земной.

Забыто призванье поэта...

Я – сторож, я – сторож 

ночной!

Божественной воле послушен, 

Измаян тревогой сплошной, 

От зла сторожу ваши души.

Я – сторож, я – сторож 

ночной!

Соображениями о поэзии и творчестве насыщены многие стихи и поэмы Вальшонка. Не всегда о них говорится напрямую, но бывает, что у поэта прорывается накопленная боль, и тогда появляются стихи пронзительные, написанные, что называется, наотмашь:

Над прахом попранного духа

царит житуха-нескладуха

в извечном поиске монет.

Кому благоволит удача,

имеет баксы, тачку, дачу...

И только Бога, Бога нет!

Талантливый лирик, мемуарист и прозаик, Зиновий Вальшонок неожиданно взялся за пародии… 

Увлечение веселым жанром можно объяснить его желанием продолжить славные традиции харьковской литературной сатиры, воплощенные в знаменитом пародийном сборнике 20-х годов прошлого века «Парнас дыбом», авторы которого Финкель и Розенберг были его преподавателями, профессорами на филфаке Харьковского университета. Все предпосылки для занятия пародией у Вальшонка были: прекрасное знание отечественной и зарубежной литературы, поэтический стилевой универсализм, искрометное чувство юмора... Все это помогло лирику сразу же выступить в новом для него жанре смело и выразительно.

Читатели, помнящие самойловское «Вот и все. Смежили очи гении», оценят пародийное четверостишие Вальшонка:

Вот и все. Ушли коты 

из города.

Ни когтей не видно, ни усов.

Для мышей – час утоленья 

голода,

торжество писклявых голосов! 

Борис Чичибабин в предисловии к его семитомнику писал: «Мне кажется, высшей оценкой поэта и лучшей похвалой ему является чувство, когда, прочитав стихи, жалеешь, что не ты их написал».

Зиновию Вальшонку – 85 лет, но в стихах его не прочитывается возраст поэта. Как в его ранней поэзии не чувствовалось ребячества и наивности, так и в поздних стихах нет ни занудливости, ни высокомерия. 85 лет – с одной стороны, дата солидная, требующая подведения итогов, но с другой – жизнь продолжается, стихи пишутся, а значит, об итогах пока говорить рановато – есть еще порох в пороховницах...

Дождик ласковый, брызни, окропи мне чело!

Будем думать о жизни в час, когда тяжело...