Мы сами большие

Денис Новиков умел произносить слова, не нарушая тишины. Фото Георгия Елина. 1989

Все сложнее, а эхо все проще,

проще, будто бы сойка поет,

отвечает, выводит из рощи,

это эхо, а эхо не врет.

Что нам жизни и смерти чужие?

Не пора ли глаза утереть.

Что – Россия? Мы сами большие.

Нам самим предстоит умереть.

Две последние строки я запомнила сразу, как только прочла, и они оказывают на меня магическое действие. А в чем их магия, не могу ни понять, ни тем более объяснить, если меня спросят. Предельно простые слова, но сцепленные друг с другом намертво. И при этом в стихах полно воздуха, который свободно гуляет между строк и слов. Да и внутри слов тоже. Видимо, такое чувство возникает из-за обилия гласных. Все эти О, Е, И – прекрасное вместилище для воздуха. Казалось бы, утверждение, что слова сцеплены друг с другом намертво, и утверждение, что в стихах полно воздуха, противоречат друг другу. Но, как ни странно, происходит именно это. Возможно, отсюда и магия. «Все сложнее, а эхо все проще». О сложном – предельно просто и как бы окончательно: мол, только так, без вариантов.

Пора золотая, я тоже

бываю порой золотым.

И каждого слова дороже

идущее следом за ним.

Строка на глазах дорожает,

как солнечный луч в сентябре,

и, кажется, воображает,

что купит пощаду себе.

Именно это и происходит со стихами Дениса Новикова: строка на глазах дорожает и действительно «покупает себе пощаду». Время ее щадит, не дает забыть.

...

Одиночества вечная палка,

два конца у тебя – одному

тишина и рыбалка, а балка,

а петля с табуреткой кому?

Мне кажется, что близкий родственник Дениса Новикова – Георгий Иванов. Их роднят простота, полное отсутствие романтического флера и неожиданных сравнений, горькая ирония, острое чувство сиротства и неприкаянности.

За столько лет такого маянья

По городам родной земли

Есть от чего прийти в отчаянье, –

И мы в отчаянье пришли.

В отчаянье, в приют последний,

Как будто мы пришли зимой

С вечерни в церковке соседней

По снегу русскому домой.

Возникает чувство, что оба поэта при всей разности судьбы, возраста, жизненного опыта не укоренены в своем мире и бог весть на чем держатся. На честном слове, наверное. Именно НА СЛОВЕ и именно НА ЧЕСТНОМ. А Денис Новиков к тому же умеет произносить слова, не нарушая тишины. Чтобы его услышать, надо прислушаться. Если прислушаешься, то будешь вознагражден.

Обступает меня тишина,

предприятие смерти дочернее.

Мысль моя, тишиной внушена,

прорывается в небо вечернее.

В небе отзвука ищет она

и находит. И пишет губерния.

Поэзия всегда загадка. А тем более возникшая из простых слов, часто из прозаизмов, а иногда – из ничего, как чуть ли не беспомощные стихи Владимира Соколова о музыке:

...

Спасибо, музыка, за то,

Чего и умным не подделать.

За то спасибо, что никто

Не знает, что с тобой поделать.

Ну и рифмы – то, никто! Но это не от неумения или небрежности. Это – от переполненности, от полноты чувств, от нетерпеливого желания высказаться, не тратя время на поиски слов. Но стихи-то есть, и они трогают, задевают за живое. Поэт добился своего.

Чем начала эти заметки, тем и кончаю: то ли задала вопрос, то ли попыталась на него ответить.

А может быть, вместо всех этих слов надо было просто привести четыре строчки Владимира Соколова:

Что такое поэзия? Что вы!

Разве можно о том говорить.

Это – палец к губам. И ни слова.

Не маячить, не льстить, не сорить.