Владимир Соколов
Казалось бы, о чем тут размышлять?.. Гюстав Курбе. Спящие, или Сон. 1866. Париж, Малый дворец
В поэзии Александра Сенкевича поражает разнообразие тем, образов. Мы находим в сборнике гимны женщине и «Медитацию на буддийскую тему пустоты», стихи о поэтах – Осип Мандельштам, «Прогулки с Зинаидой Гиппиус» – и «Размышления у картины «Сон» Густава Курбе», поэтические пейзажи русской природы и урбанистические зарисовки «Парижа в августе»… Дело, конечно, не в том, как широка палитра поэта. Главное, насколько точно и глубоко проникает он в суть явлений. Казалось бы, вечный сюжет – любовь к женщине. Но насколько же широка его палитра у поэта!
 |
|
Александр Сенкевич. Неоконченное прошлое. Книга вторая. – Рига: Agentura Raugs, 2016. – 110 с. |
Любовь – возрождение, побуждение к жизни: «Ты заронила чувства бытия,/ моей руки коснувшись ненароком/… И я пришел… / к тебе одной всего себя сведя». Конечно, восприятие поэзии – процесс сугубо субъективный, но какой точный и сильный образ – «…к тебе одной всего себя сведя»! Столь же проникновенно звучат строки:
Я всех просил: «Не трогайте,
не смейте
копаться в том,
что превратилось в крик!»
Моя любовь – сестра
родная смерти,
ее близнец, ее живой двойник.
«Любовь – мучительное перерождение своей сути, своего бытия. «Любовь как присутствие духа,/ быть может, заставит меня/ бежать из привычного круга/ от мыслей вчерашнего дня…»
Любовь сближается у поэта с «выплеском природных страстей», с проливным дождем, сопровождаемым громом и молниями. И как развязка:
В себя придя, как после транса
хватали жадно воздух ртом.
Казалось, все вокруг
пространство
варилось в кипятке крутом.
Сползала тьма ожженной
кожей
с небес, иссеченных огнем,
а за окном, пейзаж корежа,
дождь уходил за окоем.
Почти весь сборник посвящен любви. Но стихи поэта на эту вечную тему не были бы столь глубоко западающими в душу, если бы они не были мудрыми. Под мудростью я понимаю способность автора проникнуть во второй, в третий смысл, казалось бы, простого описания красоты, силы любви. Проникнуть и поднять его до философского обобщения бытия. Достаточно прочитать одно из самых сильных, на мой взгляд, стихотворений сборника:
Зимнее безоблачье,
Хрусткий слег и лед.
И бровей ознобочный,
Крыльевой разлет.
Выпал отсвет розовый,
Все запорошив…
В этой жизни бросовой,
Слава Богу, жив!
Здесь есть все. И зримая картина зимнего пейзажа, и метафорическое описание доводящей до озноба красоты, и неожиданный, простой, но глубокий и точный вывод: как прекрасно жить хотя бы для того, чтобы видеть красоту любимой!
Мудрость поэта обусловливает и глубину его стихов, посвященных картинам великих живописцев. В них сливаются воедино поэтическое чувственное отражение картин и стремление проникнуть в суть миропонимания художника. Таковы же и восточные мотивы поэзии Александра Сенкевича. И дело, конечно, не только в том, что поэт – крупный ученый-востоковед, доктор наук. Главное – органичное единство в его творчестве несомненного поэтического дара, энциклопедичности знаний, философского осмысления жизни. И, важно добавить, сюда же входят и тонкая ирония, и гражданская страсть, и много еще из того, что и поднимает простое стихосложение до уровня высокой поэзии.
Будет несправедливым сказать, что последний сборник стихов поэта – вершина его творчества. Несправедливо потому, что практически вся его поэзия соответствует отмеченному выше единству. В то же время книга демонстрирует неоспоримую зрелость поэтического дара Александра Сенкевича.
Дарья Гармоненко