Пунцовые сны бузины

На нашем настоящем языке. Фото автора

***

Всё в осени кажется рано:

Преддверие злой белизны,

Молочные веки тумана,

Пунцовые сны бузины.

Всё в осени зыбко и верно:

Реки убегающий плёс,

Летящая попеременно

Листва с тополей и берез.

Осенняя дрожь не затронет,

Теперь не спасется никто.

И женщина прячет ладони

В карманах мужского пальто.

Холодный каштан укрывая

В руке, словно мир наш земной,

Я, словно вселенная, знаю,

Насколько сегодня он мой.

***

Томик стихов на моем столе.

Свет монитора некстати 

гаснет.

Вот я, живущая на земле,

В мире, которого нет 

прекрасней.

Мир без любви, без войны – 

это не

Может с тобой и со мной 

случиться.

Мне приснилось – истина 

не в вине,

Я проснулась, а за окном 

синица.

Золотая грудка, черный 

глазок,

Кем мне надо быть, 

чтоб опять родиться?

Кушай, птичка, хлебушек, 

сахарок,

Но не пой о том, что еще 

случится.

Оглядишься – начало века, 

какая даль!

А придут другие и скажут: 

«Какая древность».

Улетай на небо и там меня 

выручай

Не за хлеб и сахар, но за 

любовь и нежность.

***

Мне не хватит ума 

отказаться от лучшей беды,

Что, случившись, печаль мою 

скоро развеет.

Не достать мне до дна 

и не выйти из долгой воды,

Из холодного неба, что больше 

меня не жалеет.

Время вышло как тысячи 

тысяч времен,

Уцелевшие так не выходят 

из моря,

Где остался корабль, водой 

покорен,

Он спокоен и тих, со стихией 

напрасно не споря.

И бежит по ладони твоей 

и моей напрямик

Наша долгая нить, наша 

нежность и наша отвага.

Мне не спрятать от света 

единственный верный тайник,

За который цена полминуты, 

полмира, полшага.

***

На нашем настоящем языке

Мы говорили долго 

и тревожно.

Мир нехотя висел на волоске,

И время прибывало 

осторожно.

Осенний снег ложился 

на траву,

Той зелени немыслимая 

зыбкость

Горела сквозь опавшую 

листву

Последним светом, золотою 

рыбкой.

И я волнуюсь, путая слова,

Но начинаю понимать иначе:

Что времена иного торжества

Страшней, чем нерешенная 

задача.

***

Защити от солнечного света,

Защити от горестной зимы,

Защити от ночи и рассвета,

Только не спасай от слова 

«мы».

Это слово движется над нами,

Отворяя ледяную зыбь.

Всё, что мы смогли сказать 

словами,

Никому уже не отменить.

Всё, что не сказали – каждый 

знает,

Так бывает, это не впервой,

Но летает музыка над нами,

Словно луч предутренний 

живой.

И такое видится на вдохе,

И любое бремя по плечу.

На краю стремительной 

эпохи

Я любить и говорить хочу.

***

Упадешь, как в детстве, 

на колени –

Пожалей меня, моя Москва!

Дрогнули и вытянулись тени,

Закачались ночи кружева,

И фонарь над головой зажегся.

Может, ты услышала меня?

Или очень много в небе солнца,

Слишком много солнца 

и огня…

Лентой плывет переулков 

нить,

Я говорю с фонарем.

Свету, Москве и коленям 

быть,

И мы еще поживем!