Уроки классики

Легко идти по Тушино...Фото Евгения Лесина

* * *

Жить на земле 

ты сможешь беззаботно,

когда душа к насилию глуха…

Ведь людям нравится 

изображать животных

и быть под властью пастуха.

* * *

Огни вокруг потушены,

хоть ХХI век.

Легко идет по Тушино

тверёзый человек.

Он прост, он не ломается,

как все вокруг греша,

хотя незримо мается

неспящая душа.

Он вышел к речке исподволь,

на бережку стоит,

и никакую исповедь,

увы, не говорит.

Что ж, вот такое времечко

порушенных границ,

к тому ж опять на темечко

оставил метку птиц.

Порушено. Потушено.

А значит всё равно

не толичко по Тушино,

по всей стране темно.

Потомки

Опять сегодня молча 

всходит солнце…

Меня другая мысль 

заколебала:

неандертальцев съели 

кроманьонцы,

а значит, мы – потомки 

каннибалов.

День тигра

Новелле Матвеевой

Продолжается звёздное сеево.

Прорастает былое жнивьё.

Я читаю Новеллу Матвееву

или слушаю тоже её.

Вновь стихи заструились 

как семечки,

и никак шелухе не отпасть.

А меж тем за окном 

на скамеечке

злое время ощерило пасть.

А меж тем льётся рыжая 

ржавая

застоялая в трубах вода.

Вот и смерть подошла 

моложавая,

неужели выходят года?

Все майн-риды и куперы, 

диккенсы

и жан-поли забыты во мгле.

Лучше сразу в окошко 

ты выкинься,

нет спасенья на этой земле.

И уже не рукою, а лапою,

как пушной и диковинный

зверь,

я случайных гостей оцарапаю,

ну не надо выламывать дверь.

Неужели нашло наваждение,

тигра день провожать не спеши;

начинается перерождение

бесконечно косматой души.

* * *

Бутылки разбрелись 

по парам…

Ах, что за бейджик! 

Что за стать!

Плечом к плечу у стенки бара

и я хотел бы с вами стать.

И чтоб не вялые чернила,

которым, в общем, всё равно,

а только кровь во мне бурлила…

Да это красное вино!

Воробьиный сонет

Не сетуй, что упали тиражи…

Разбойничьи одни 

в журналах рожи…

А буквы словно острые ножи…

Пускай тебя всё это не

тревожит.

Жить, просто жить 

важнее всех пожив.

Стервятники пусть 

разживутся ложью.

Воробышек чирикает: 

«Жив-жив!»

А коршун это вымолвить 

не может.

И я, такой же несерьёзный 

птах,

пытаюсь сочинять 

своим умишком;

за совесть я стараюсь, 

не за страх;

не жалую сторонние коврижки,

и не боюсь остаться 

на бобах,

хотя, наверно, это будет 

слишком!

Второй

Что за странная эпоха?

Честолюбия парад.

Быть вторым совсем неплохо,

только что же он не рад?

Втайне он желает крови,

плачет, что не олигарх…

Впрочем, это всё не внове.

Почитайте. Вот – Плутарх.

Уроки классики

Ничего не позабыто.

Память вздыбилась 

как бархат.

Вот цитата из Тацита,

архиплуты из Плутарха.

Кто научит человека

побороть тоску и лень?

Ослепительный Сенека

и блистательный Монтень.

Если сузится до слова

мир, чтоб сохранить мечту,

перечту опять Лескова,

Лермонтова перечту.

Пыль

Перемыл этой ночью посуду

и из хлебницы 

вычистил гниль…

Только пыль окружает повсюду,

только пыль, едковатая пыль.

Я воскликнул: 

«О, Господи Боже!

Жизнь моя обратилась 

в труху».

Впрочем, это меня 

не тревожит;

я давно прикандален к стиху.

Каждый образ как новое солнце

приукрасит собою утиль…

Только пыль всё равно остаётся,

только пыль…

Сын Востока

«Который год? Которой эры?

Жгут непонятные слова.

ОМОН и полиционеры –

волхвы чужого Рождества.

Они хотят спасти мессию.

Какого, кажется, рожна

они поверили в Россию,

ведь это странная страна.

Здесь водку пьют и девок любят

без занимательных затей

и тем себя вернее губят

в пучине яростных страстей».

Так думал бедный сын Востока,

спеша в троллейбус, 

чтоб потом

во имя славного пророка

взорвать странноприимный

дом.

Матрица

Члены ВЛКСМ

падали в БДСМ

омут.

А сегодня в тесноте

тянутся в ЛГБТ

гномы.

Выдан каждому в надел

сексуальный беспредел

лихо.

Я – смотритель, я смотрю

на вечернюю зарю

тихо.

Ведь в ответ на «Будь готов!»

в радуге не 7 цветов,

больше.

Ищет, видно по глазам,

чистя пёрышки фазан –

блошек.

Год или one week before

начат этот разговор

мульти.

Бог простит, пройдут века,

но не выпустит рука

пульта.

Снежное

Снег пошёл, вновь снег пошёл…

На весеннем переломе.

Лезет в уши и в ладони.

Властно. Странно. Хорошо.

Позабыт уже ночлег.

Снег на крыше. Под ногами.

Лист бумажный. Оригами.

Непереводимый снег.

Нежный. Тихий. Пуховой.

И к снежинкам не сводимый.

Снег уральский. Снег любимый.

В снег ныряю с головой.

Другая жизнь

Весну я помню… Ты была

в раздумье… Ах, на что 

решишься?!

И блузка свежая бела,

как гроздь черемухи душистой.

Потом легко вошла в вагон,

молчала, словно кто обидел…

Напрасно я бежал вдогон,

твоей улыбки не увидел.

Уехала в Днепродзержинск…

И мне сегодня неизвестно,

как там прошла другая жизнь,

в которой не было мне места.

Франшиза

У меня не закончилась виза

в страну тридевятых земель…

Литература – всегда франшиза,

главное – правильно 

выбрать модель.

Она продиктована мезозоем.

В глазах её – чёртики, 

ветреный свей.

Но живу я своей судьбой, 

не чужою.

Повторяю: только своей.