Бессмысленность слов о любви

Галина Щербова. Сто стихотворений. 

– М.: Прогресс-Плеяда, 2013. – 108 с.

Поэзия хороша, когда в ней есть парадокс. Прозу он тоже украшает. Но поэзию – в особенности. Прозе дозволяется быть прямолинейной. Поэзии же это хронически противопоказано. И парадокс – одно из ярких средств борьбы с прямизной печатных строчек, из которых – хотим мы того или не хотим – складывается любой текст. Ну, разве что кроме совсем уж авангардного.

Стихи Галины Щербовой в большинстве своем традиционны. По-хорошему традиционны. И по форме, и по содержанию. По форме – потому что есть ритм и рифма. Рифма красивая, тонкая, часто оригинальная, иногда даже неожиданная. За каждой строчкой чувствуются поэтическое мастерство и кропотливая работа. По содержанию – потому что стихи о любви. О любви к мужчине. «Четким силуэтом две спины./ Черный коридор. Окна свеченье./ Мы друг в друга тайно влюблены./ В этом – наше счастье и мученье». Или: «Шестерка чувств в порыве безотчетном/ вслед за тобой летит. В который раз…/ На елке бусы звякнули, как четки,/ отчаяньем непрозвучавших фраз».

Нет, есть, конечно, и исключения. Есть и без рифмы, но при этом не менее поэтично: «в зале Врубеля/ искала картину «Сирень»/ и нашла/ по тонкому/ нежному/ запаху». Есть и не про любовь – философские зарисовки, стихотворные пейзажи. Вот Москва: «В кривых переулках с домами вразвалку,/ в дворах неглубоких, просевших в пыли,/ большая Москва предстает коммуналкой,/ откуда мы некогда произошли». Вот Тарту: «Город стих, обнажив листопадами чувства./ Вдохновение, смеха короткий звонок –/ стайка преданных служек большого искусства/ на этюдах продрогла у зыбких треног». Но большая часть стихов все-таки в рифму и про любовь.

А любовь не вянет. Фото Андрея Щербака-Жукова

Причем стихи эти подчеркнуто литературоцентричны. Хоть поэтесса и обращается в своих лирических воспоминаниях к картинам школьной юности, но видит их уже сегодняшними своими глазами. Эти ретроспективные зарисовки предельно далеки от слезливых и косолапых зарифмованных признаний, вырвавшихся из простой, но исстрадавшейся души. Это откровения человека мудрого и образованного, знакомого с тем, что было написано до него. Вот, к примеру, одно из доказательств: «Вы мне третьего дня подарили петрушки:/ «Вот к обеду…» Всплеснула руками в ответ./ Утром голову чуть подняла от подушки –/ три морковки лежат на окне, как привет». Надо ли вспоминать Маяковского: «…Две морковинки несу за зеленый хвостик…»?

Еще одно доказательство «непростоты» автора этих в общем-то простых стихов – книга прозы и эссе «Три желания», вышедшая два года назад. В ней прослеживается глубокое знание автором истории культуры, мастерство в поиске философских смыслов и художественных аналогий.

Вот и первый элегантный парадокс, который так красит поэзию. Просты чувства лирической героини Галины Щербовой, просты строки, при помощи которых они описаны. Но стихи рождают очень сложные образы. За простыми поэтическими историями явственно просматривается мудрый автор, философ, для которого эти простые истории – материал для серьезных раздумий и сложных умозаключений.

Второй парадокс кроется в следующем. Слова – главный материал поэта. И Галина Щербова мастерски ими владеет – пишет скупо и точно. Но при этом очень часто именно слова оказываются в ее стихах неважными, пустыми, бессильными что-то либо передать. «Солнце мечется по лесу мячиком первого сета./ Мы потерянно кружим под ясными взглядами мая./ Ты сказал: «Я… Смотри, как березы белы!» Что ответить на это…/ Я тревожно молчала, бессмысленность слов понимая». Или еще: «Мы говорили, не слушая слова./ Я прядь со лба сдуваю то и дело,/ запамятовав, что спросить хотела./ И все стою, все улыбаюсь вам». Словно поэтесса лишний раз иллюстрирует своими стихами тютчевское «мысль изреченная есть ложь».

Да, слова не имеют значения: «Слово «люблю» разметалось на слоги…» Да, слова бессильны по-настоящему описать любовь. Но, хорошо известно, настоящая поэзия возникает тогда, когда за бессильными словами возникает что-то еще – глубокое, мудрое… Простое, но парадоксальное. К примеру, как в стихах Галины Щербовой.