Шостакович тушит зажигалки

Виктор Куллэ. Всё всерьёз: Стихотворения 2001–2008.
– Владивосток: Рубеж, 2011. – 112 с. (Линия прилива)

Появление книги интересно уже тем, что предыдущая (и первая) книга автора увидела свет ровно десять лет назад («Палимпсест», М., 2001). Здесь «под обложкой собраны конспекты четырех поэтических книг», то есть избранное из написанного за целое десятилетие. «Всё всерьёз» продолжает поэтическую серию владивостокского альманаха «Рубеж» (ранее в ней выходили Бахыт Кенжеев и Ирина Ермакова).

Виктора Куллэ отличает от многих неравнодушие к жизни – удивление (или ужасание) той необъятной какофонии звуков, ее чудовищной фрагментарности и следующая за этим мужественная попытка охватить звукоряд бытия музыкой: «В попутчиках – дембель настырный/ и бойкая тетя с дитями,/ но Питерский поезд на стыках/ гремит амфибрахием тайным».

Музыка здесь – одна из центральных тем: не флейта, клавесин или орган, но живая музыка «птичьей капели» и «трели дождевой». Именно поиск гармонии, его напряжение прощают сознательно неточные (и удачные) рифмы и сниженные образы (бродяга, бывший летчик и калека). Все это – и социальная несправедливость, и уродливость сегодняшней России – тоже часть замысла, тоже инструменты, без которых музыка не может быть сыгранной. Наконец, музыка это и «Времена года» – вечное, неостановимое круговое движение: «но помнить о музыке стоит/ всегда – даже если истоки/ гармонии замутнены».

Поэт – это еще и дирижер; «еще моложавый по виду», но «уже заглянувший во тьму», он отстраненно видит, как: «застекольная страна/ перенатянутой струною/ рождает звук, похожий на// безмолвье после карнавала,/ которым тешилась душа./ Взрывоопасное начало/ 11-й ДДШ».

Круговое движение есть и здесь – автор с иронией смотрит на младших коллег, на «кишенье шумной малышни», трогательно верящей в завтра и еще не знающей, что есть «холод межзвездной свободы», где (по Тютчеву) ни времени, ни языка снова не будет. Есть ли выход из замкнутого круга? Есть, если, имея слух, следовать за музыкой, как за проводником.

Поэтика Виктора Куллэ не избирательна, но всеохватна, она – моментальная фотография, правдивость первого впечатления без дальнейшего ретуширования деталей, которые затем становятся вешками художественного ландшафта: банька, где сгорают древляне; Шостакович, который тушит зажигалки; четвертинка в День Победы; условный Урюпинск, как новая точка отсчета; имена, даты.

Двигатель поэта – не внутренняя тишина, но отзывчивость и сопереживание. Будучи традиционалистом, Куллэ отдает дань памяти учителям и друзьям по цеху – в книге есть посвящения Анатолию Кобенкову, Геннадию Айги, Альфреду Куллэ, Денису Новикову, а из ныне здравствующих – Евгению Рейну, Бахыту Кенжееву, Максиму Амелину и др. Пожалуй, более всего Виктор Куллэ близок к Денису Новикову, и вот почему: у обоих есть способность из материала на первый взгляд непоэтического делать стихи (вспомним, например, стихотворение Новикова о девушке с золотым зубом).

Виктор Куллэ на презентации своей книги. Фото автора

«Всё всерьёз» – это еще и поиски духовного преображения, где слышны отголоски «Книги Иова» – так наружный беспорядок оправдан с первыми лучами света: «Свет. Откуда этот Свет?» Говоря об антропоморфизме, нельзя не упомянуть древнее домашнее животное – кошку (цикл «Кошачий уют», Ars Poetica), которая «следит за тенями теней,/ вперив настороженный зрак». Не будем забывать, что Виктор Куллэ еще и переводчик («Псалом 136»), и критик («Вместо рецензии на НЛО № 62»).