Слава Сергеев Когда в прошлом году я узнал, что шведскому поэту Томасу Транстремеру присуждена Нобелевская премия по литературе, я вспомнил, что в моей библиотеке есть книга с его автографом и что осенью 2003 года мы обменялись с Томасом несколькими письмами.
Дело было так.
Летом 2003 года будущий нобелевский лауреат по литературе приезжал в Москву, где в серии Вilingua вышла его двуязычная книга, и присутствовал при чтении своих стихов в клубе «Улица О.Г.И». На чтения собрался кое-какой литературный народ, человек 20–25, в основном поэты и переводчики. Я узнал о вечере от покойного ныне Геннадия Николаевича Айги, чья поэзия в чем-то близка поэзии Транстремера, впрочем, афиши висели во многих литературных местах Москвы. Помню белые интерьеры кафе, открытые по случаю летнего тепла окна, общее хорошее настроение, правда, слегка подогретое легким вином. (Как всегда, некоторые поэты разбавляли неплохое вино водкой.) Впечатленный красотой и интеллектуальной силой стихов Транстремера, я предложил ему сделать небольшое интервью, но, поскольку после перенесенного в 1993 году инсульта Томас почти не может говорить и плохо владеет правой рукой, мы договорились с ним и его женой Моникой, которая, как многие жены писателей и поэтов, выполняет обязанности литературного секретаря, о переписке.
Забавно, что, предлагая Томасу сделать интервью, я был уверен, что смогу легко напечатать его в известных либеральных журналах того времени, с которыми тогда сотрудничал. Был уверен – и ошибся, не получилось. Основная мотивировка была: «А кто это?» или «Хороших поэтов много, и что? Спроси его лучше про арабский терроризм».
Прежде чем перейти к письмам Томаса, я хочу коротко сказать следующее. Мне кажется, что во вручении Транстремеру высшей литературной награды нашей планеты есть что-то очень правильное и оптимистичное. Его жизнь внешне бедна событиями – а русская публика, как шутил Бродский, слишком избалована трагическими биографиями поэтов.
Живет себе поэт, почти всю жизнь живет в одном и том же небольшом шведском городке Вестеросе, работает психологом по трудным подросткам и пишет хорошие стихи. Выпускает книги. Одна книга, другая, третья, восьмая┘ В 1981 году он получает премию Петрарки – высшую поэтическую награду Европы, а на старости лет (родился в 1931 году) ему вручают Нобелевскую. Замечательная история...
Ну а теперь и само интервью, оно небольшое:
– Томас, каково, на ваш взгляд, место поэзии в современном мире? Что происходит сегодня с поэзией в Европе и в Швеции?
– Ответить на этот вопрос – нелегко. Есть ли у кого-нибудь четкое представление о современном мире? У Томаса – нет! Так позвольте нам перейти к чему-нибудь более осязательному.
Какая роль отведена поэзии в современном шведском обществе? В последнее время я все чаще слышу, что поэзия занимает далеко не центральное место в Швеции. Если посмотреть, где печатаются стихи на страницах литературных газет и какое место им отводится на телевидении, понимаешь, откуда взялось такое утверждение. Но – тиражи поэтических сборников не уменьшились, хотя издательства жалуются, что товар плохо раскупается. Ежегодно большие издательства публикуют все меньше дебютантов┘ Какой, спрашиваешь ты, издательский рынок в современной Швеции? Помимо небольшого количества действительно крупных издательств (издательства средней величины поглощаются гигантами) увеличивается число некрупных. Многие из этих некрупных издательств публикуют литературу для немассового читателя, например, поэзию. При этом, за исключением нескольких известных имен, поэзия продается плохо. Поэтому издатели считают, что интерес к поэзии очень низкий – я сам часто это слышал.
Но это неверно!
В Швеции литературные курсы почти стали народным движением. Пишется гораздо больше поэзии, чем печатается. На курсах зачитываются отрывки из литературных произведений. Помимо курсов и традиционных литературных чтений внимание публики привлекают такие собрания, как Poetry Slam. Poetry Slam – это современный феномен, который мы не хотим признать, но который очень популярен среди молодежи. Не так давно в интервью газете «Дагенс Ньюхеттер» польский поэт Ярослав Клейноцки описал положение литературы в современной Польше. Он говорит, что между литературными кругами почти нет общения, совсем нет настоящих дискуссий. Элита общества живет как бы «на островах», где каждый кружок живет своей жизнью. Такая же ситуация и в Швеции.
– Можно ли что-то сделать, чтобы изменить эту ситуацию?
– Является ли проблемой такая разрозненность для зависящих от моды СМИ, я не знаю. Многое, вероятно, зависит от осведомленности и независимости критиков. Таланты нового поколения печатаются на литературных страничках и в Интернете, но догнать по уровню старшее поколение, на мой взгляд, пока не могут┘ Возможно, поэзию перестанут рассматривать как что-то старомодное, когда ситуация в СМИ изменится, когда они перестанут гнаться за сенсациями┘ Ведь поэзия так близка музыке. С наилучшими пожеланиями, Томас Транстремер.
